В 1975 году Нильсен познакомился с Дэвидом Галлиханом, когда увидел, как двое мужчин угрожали избить того у дверей паба, и Нильсен вмешался. Галлихан был безработным и ночевал в приюте, поэтому Нильсен предложил ему помощь. На часть наследства, оставленного ему отцом, Нильсен снял первый этаж дома 195 по Мелроуз-авеню и поселил Дэвида в отдельной комнате. Поначалу все шло хорошо, но со временем их жизнь резко ухудшилась, возможно, потому, что Дэвид не работал. Конфликты возникали все чаще, и в 1977 году Галлихан ушел. Позже на допросе он будет утверждать, что Нильсен часто оскорблял его во время ссор, однако никогда не применял к нему физического насилия.
Стресс сильно переполняет любого человека, который не знает, как с ним справляться. Именно стресс может стать тем триггером, который заставит человека перейти определенные границы. В случае с Нильсеном это был уход Галлихана, повергший его в абсолютное одиночество и изоляцию. Поворотный момент, изменивший его навсегда.
Следующие полтора года Нильсен пытался знакомиться с другими людьми, но не мог поддерживать общение дольше двух недель.
Нильсен убедил себя, что он навсегда останется один – у него никогда не будет не только семьи, но и друзей. Он погрузился в работу, а вечерами выпивал, смотрел телевизор или слушал музыку.
Невыносимое одиночество
Одиночество переживается как чувство, связанное с состоянием эмоциональной отстраненности, оказывающее очень значительное влияние на антисоциальное и гомицидальное поведение; в самых крайних проявлениях оно может привести к социальной, эмоциональной и моральной нечувствительности и безразличию к жизни других людей, враждебности и гневу (Martens и Palermo, 2005, стр. 305).
Всю жизнь Нильсен чувствовал себя одиноким и отвергнутым. Он рос, не умея формировать эмоциональные связи с другими людьми. Потеря деда и второй брак матери, от которого родились четверо детей, загнали его в угол и лишили столь необходимой привязанности. Вид трупа человека, которого он любил больше всех, оставил на нем неизгладимый след, который вылился в извращение. У него появился некрофильский инстинкт и неестественный сексуальный импульс, которых он сначала не понимал, но которые росли внутри него. Позже, в подростковом возрасте, он начал испытывать мрачное увлечение смертью, которое он относил к определенным сексуальным фантазиями, связанным или не связанным с возможным физическим насилием со стороны его деда, хотя в этом отношении мы знаем только то, что рассказывал сам Нильсен.
Он часто притворялся трупом, лежащим на полу перед зеркалом. Он покрывал свою и без того белую кожу тальком и красил губы синей помадой. Затем он наблюдал за собой, наслаждаясь собственным образом. Пока эти фантазии были только частью его интимной