Хамида опустилась рядом, положила свой узелок на землю и достала остатки хлеба и сыра.
– Ешьте, – сказала она, протягивая им куски. – Ночь будет долгой, и нам понадобятся силы.
Амира взяла хлеб, его корочка была твёрдой, но внутри он был мягким, с привкусом дома, который теперь был лишь воспоминанием. Она ела молча, её мысли крутились вокруг того, что ждало их впереди. Шхафит был ещё далеко, а горы, хоть и молчали, не казались дружелюбными. Она вспомнила слова Хамиды о Казбеке – одиноком волке, который знал тропы и тайны. Где он? И почему старуха была так уверена, что он поможет?
– Хамида, – начала Амира, проглотив кусок хлеба. – Ты сказала, что Казбек знает путь к Шхафиту. Кто он? Почему ты думаешь, что он согласится пойти с нами?
Старуха посмотрела на неё, и её глаза блеснули в темноте, как у кошки.
– Казбек – изгнанник, – тихо сказала она. – Когда-то он был воином Хатукая, одним из лучших. Но он совершил нечто, что запятнало его честь, и теперь он бродит по горам, избегая людей. Говорят, он видел тьму – настоящую тьму, а не просто врагов с клинками. Если кто и знает, как добраться до Шхафита, так это он.
– А если он откажется? – спросила Амира, и её голос дрогнул.
– Тогда ты заставишь его, – ответила Хамида с лёгкой улыбкой. – У тебя есть свет, девочка. Он либо привлечёт его, либо напугает. В любом случае, он не сможет остаться в стороне.
Аслан зевнул, его голова опустилась на плечо Амиры.
– Он как нарт? – пробормотал он, засыпая. – Как Сосруко?
– Может быть, – сказала Хамида, и её голос смягчился. – А может, просто человек, который сбился с пути. Спи, мальчик. Завтра будет новый день.
Амира обняла Аслана, чувствуя тепло его тела сквозь плащ. Она хотела спать, но глаза не закрывались – тени между скалами казались живыми, и каждый шорох заставлял её напрягаться. Хамида сидела неподвижно, её посох лежал на коленях, а губы шевелились, шепча что-то, чего Амира не могла разобрать. Может, заклинание, может, молитву – старуха была загадкой, которая пугала и успокаивала одновременно.
Ночь сгустилась, и тишина стала почти осязаемой. Амира задремала, опустив голову на грудь, но сон был тревожным, полным багровых глаз и воя тварей. Она проснулась от звука – низкого, скрежещущего, доносившегося откуда-то из темноты. Её рука тут же легла на клинок, и она поднялась, сердце заколотилось.
– Хамида, – прошептала она, толкая старуху. – Ты слышишь?
Хамида открыла глаза, её взгляд был острым, как лезвие.
– Слышу, – тихо ответила она. – Это не ветер.
Аслан проснулся, его тело напряглось.
– Они вернулись? – спросил он, его голос дрожал.
– Тише, – шикнула Хамида, поднимаясь. Она сжала посох, её пальцы побелели от напряжения. Амира встала рядом, её клинок сверкнул