В дошедших до нашего времени таможенных книгах таких центров торговли, как Москва, Новгород, Макарьевская ярмарка, Важская Благовещенская ярмарка, Курск, Брянск и Волхов, за 1714–1737 годы[31] встречается только одно упоминание об игральных картах – в 1720 году (то есть до открытия первой мануфактуры), 35 дюжин имелось среди товаров московского привоза на Макарьевскую ярмарку[32]. В 1740 году, по данным московской таможенной книги, иногородние купцы уже закупали в Москве игральные карты для продажи на местных рынках. Отмечен даже экспорт игральных карт «московской работы», правда, с определением «плохие», в составе партии товаров, предназначавшейся для населения польской Белоруссии[33].
Любопытный документ датируется 1744 годом – план предполагаемого годового производства бумаги в Российской империи. Из 144 067 стоп на образование отпускалось 62 500; на изготовление обоев – 19 366; «женскому полу» на различные уборы – 20 833; для Сената и других центральных органов управления – 15 183; на Синод, военные ведомства, полицию, управление дворцов, приказные избы предполагалось отпустить 9683 стопы (7 %) и такое же количество – на выпуск игральных карт и оберточную бумагу[34]. Нетрудно представить качество тех игральных карт, если они стояли в одном ряду с оберточной бумагой.
Во второй половине XVIII века правительственные учреждения сделали серьезный шаг к поощрению отечественного производителя.
В 1765 году Комиссия о коммерции[35] представила Екатерине II доклад об увеличении ввозных таможенных пошлин на игральные карты и о клеймении всех ввозимых и производимых в России карт. По таможенным ведомостям, ежегодный ввоз в Россию игральных карт доходил до 13 000 дюжин на сумму от 15 до 18 тысяч рублей, и хотя с них собиралась «не малая в казну пошлина», в докладе относительно «столь много употребляемого единственно для забавы и препровождения времени товара» отмечалось, что можно «свободно употреблять оный домашних фабрик». Для этой цели комиссия предлагала повысить таможенные пошлины на игральные карты с 78 рублей 5 копеек до 2 рублей с дюжины, чтобы «привоз оных сам собою вовсе пресекся» и развивалось отечественное карточное производство («сие подаст повод к умножению в государстве своих карточных фабрик и к исправлению доброты их противу иностранных»). Уменьшение таможенных сборов компенсировалось сбором за клеймение игральных карт, то есть введением налога на карты в размере 1 руб-ля 20 копеек с дюжины.
По расчетам Комиссии о коммерции, этот налог должен был принести государству 27 тысяч рублей в год («…карт привозится в Россию до 13 000 дюжин, и в России домашних делается до 10 000 дюжин»). Екатерина II утвердила доклад, уменьшив налог на российские карты