В любое другое время Слава чувствовала бы себя неловко, сидя напротив незнакомого парня, спящего в ее квартире. Но сейчас все, о чем она могла думать, это записка дедушки, а все, что могла чувствовать, это вина. Не стоило даже и надеяться, что этой ночью ей удастся поспать.
Она сидела, прижав ноги к груди, следила за движением пятна света по ковру и за тенями на потолке. Раз за разом прокручивала в голове воспоминания, среди которых первыми как назло приходили на ум не слишком приятные, те, в которых она вела себя грубо или безразлично, и о которых жалела сейчас, хоть и понимала, что все это бессмысленно. Вспоминала до тех пор, пока мысли не сделались вязкими, неразличимыми, словно сплошной тревожный ком.
Немало времени прошло, прежде чем Слава погрузилась в зыбкую полудрему. Сквозь сон ей казалось, что она сидит на том же самом месте, видит ту же самую квартиру, но что-то в ней изменилось. Стало вдруг холодно, а в воздухе появился странный запах, напоминающий то ли слизь на стенах подвала, то ли сырую землю. Необъяснимое беспокойство объяло ее, и Слава попыталась проснуться, так как понимала, что спит.
Она часто заморгала, пелена полудремы сошла с глаз, и очертания в комнате приобрели четкость. Побаливала поясница из-за неудобной позы, деревянная ручка кресла впивалась в бок – все это совершенно точно не было сном. Однако беспокойство и запах сырости никуда не делись. Слава попыталась подняться, чтобы включить свет и рассеять остатки кошмара, но к своему ужасу поняла, что не может пошевелиться.
Тень в дальнем углу вдруг увеличилась, растеклась по стенам и полу, словно нечто живое. Центр ее сделался неестественно темным даже для ночного времени. Появилось стойкое ощущение, что оттуда, из самой глубины этой тьмы, кто-то наблюдает.
Холодные мурашки пробежали по позвоночнику, дыхание участилось и сердце бешено заколотилось в груди, готовое вот-вот остановиться. Изо всех сил Слава попыталась дернуться, закричать, но тело оцепенело и не слушалось, из горла не вылетело ни звука и даже рта не удалось раскрыть. Все, что она могла, неподвижно и беспомощно глядеть в темный угол круглыми от страха глазами и надеяться, что это просто сон.
Медленно, мучительно медленно тьма собралась в силуэт с неясными очертаниями. Фигура отделилась от сгустка теней, бесшумно скользнула вдоль стены. Лунный свет выхватил на пару мгновений длинные спутанные волосы, спадающие на лицо, тонкие руки и крючковатые пальцы, словно вылепленные из мрака. За занавесью прядей блеснули глаза. Они глядели прямо на Славу, белесые, нечеловеческие. От этого взгляда стыла кровь, сердце грохотало в ушах, в глотке застрял безмолвный крик. Слава задышала коротко и часто, почувствовала, как кожа ее покрывается холодным потом. Все ее мысли