– Тебе виднее! – пробурчал Роман. – Ты опытнее в разведке. Но не забывай, я здесь – не Святой Отец, а обычный мужчина! – он брезгливо огляделся. – А ты своим обращением сбиваешь меня с настроения. Я очень стараюсь не выходить из своей приземленной роли, а ты все время напоминаешь мне о бремени моего сана.
Взгляд Снегина потеплел. Как ни старался учитель, стиль его языка все равно выдавал в нем священника. Роман понял, о чем думает Снегин, вздохнул, и с неудовольствием осмотрел дверь. Сообразив для чего предназначена кнопка слева, он слегка нажал на нее. Эффекта не последовало. Тогда он яростно вдавил ее, и долго не отпускал. Потеряв терпение, он забарабанил в дверь обоими кулаками. Теперь реакция последовала. Но зашевелились в квартире соседей. Из ее двери высунулась седая голова старушки, но оценив габариты буянов, ее сразу словно вантузом втянуло обратно.
Роман всплеснул руками.
– Безобразие! Даже на волосах цемент!
– Это называется сединой, падре, – поправил Снегин. – У пожилых людей волосы теряют цвет.
– Спасибо, что просветил! – пробурчал Роман и кивнул: – Вот-вот! Лучше зови меня – падре или мэтр. Это меня не смущает.
– Принято, – согласился Снегин, и пнул дверь.
Грохот прекратился. Послышались приближающиеся шаги, и дверь, наконец, открылась. На пороге стоял невысокий плотный мужчина. Его вид смущал. Такого безобразного рванья, что было на нем надето, они еще не видывали. Сквозь дыры проглядывала серая кожа. Впрочем, под цементом кожа могла оказаться другого цвета.
– А я думал мне показалось! – скороговоркой проговорил человек, оглядываясь назад.
– Снегин, – по-военному сдержанным кивком представился гость.
– Роман Мильштейн, падре… – подхватил священник.
Оборванец с удивлением воззрился на «падре».
– Странная смесь…, впрочем, мы вольны, выбирать свой путь, согласно своим убеждениям. Максим! – представился человек.
– Вы действительно так думаете? – полюбопытствовал Мильштейн. – Что путь выбирается согласно убеждениям?
Максим широко улыбнулся.
– Всю свою сознательную жизнь!
– О! – вырвалось у священника. – Сознательную…
Максим поднял бровь, и перевел взгляд на Снегина.
– Мы интересуемся ремонтом! – быстро сообщил тот, пока его спутник не оседлал любимого конька.
Человек приветливо кивнул и посторонился, приглашая войти.
Гости переступили порог, и с любопытством оглядели доступное взгляду пространство. Они в восхищении замерли. За стеклянной дверью уже готовой комнаты цвета были такими теплыми, что ласкали, как солнце, выглянувшее из-за туч после дождя. Тот, кто придумал это, несомненно обладал даром художника. Он будто приоткрыл истинную реальность бытия, которая прорывалась здесь сквозь одурманивающую завесу обыденности. Гости переглянулись. Неужели те самые? Если так, то им повезло!
Строителей и правда было двое. Общительный Максим казался уверенным, жестким, готовым