Если даже корабли не могут спастись во время шторма без огня маяка, то почему я уверена, что смогу справиться со своими кошмарами в одиночку?
Сама по себе я плохой человек. Оставаясь наедине с собой, я не буду саморазвиваться, делать добрые дела, пытаться бросать курить или накручивать себя до паранойи. Когда я одна, то тону – надрывно, глубоко, туда, куда никогда не дотянется свет. Такое же ощущение возникает и рядом с Анной, с Вильгельмом и даже с Арни: все они в какой-то степени разлагались душой, не верили в добро, не желали найти свет. Вереницей чёрных всадников они скитались по пустыне грехов, самобичевания и безнадёжности – там никогда не поднималось солнце, не цвели растения, не звучал смех. Вместе с ними я такая же, как и они, если даже не хуже. Но если рядом появлялся Джейсон – это как луч светила в заваленном обломками заброшенном доме. Я шла к нему в надежде выбраться, спастись из собственного заточения, стать, наконец, свободной.
Вот почему я с ним общалась. Только путь оказался слишком длинным.
– Знаешь, в какой-нибудь вселенной я точно сделала всё то, что ты только что сказал, – я наблюдала за тем, как Джейсон выворачивал карманы своей дурацкой куртки, чтобы дать мелочь нищему, что случайно встретился нам по дороге.
– А ещё в какой-нибудь другой ты была бы счастлива, – парень кинул несколько купюр в протянутую шляпу, и мы побрели дальше.
– Знаешь, если вселенная бесконечна, то в какой-то момент она должна повторяться. Потому что количество способов расположения частиц в пространстве-времени, хоть и невероятно гигантское, но всё же конечное. А раз так, и если бы можно было заглянуть далеко в космос… то, возможно, мы бы увидели версию себя, которая стала президентом или просто съела на завтрак бекон, а не роллы.
Джейсон восхищённо поднял серо-карие глаза к небу.
– Это же представить только, как много миров может существовать…
– Мне действительно кажется, что так оно и есть, – я слегка улыбнулась своей любимой теме разговора. – Хотя человечество даже сомневается в том, что мы не одни во вселенной, я считаю, что множественные миры – нечто более глубокое, странное, нереальное. Если они действительно существуют, то это де полностью переворачивает наш мир: и физику, и представление о жизни, и о вообще всю нашу судьбу. Поднимать голову к небу – и представлять уже не далёкие планетные системы, а сложную структуру