– Твоё единовластие заканчивается через семь лет, – Гард бесстрастно вещает об упразднении суверенитета огромного государства, будто грядёт не уничижительное поглощение независимости, а перезаключение договора об управлении.
Хотя в его мире происходит именно это.
Помешать его планам можно только оставаясь на своём месте. Времени мало, но оно ещё есть.
– И что потом?
За окнами темнота освещается гроздьями гирлянд и цветных фонариков. Танцующие олухи даже не подозревают, кто их обожаемый Виктор Гард на самом деле.
– Это уже за пределами твоей заботы, Штерн, – он осушает стакан и движением руки отправляет его по воздуху обратно в буфет. – Я хочу представить тебе контактное лицо Империи, с которым ты будешь обсуждать все вопросы. Он имеет безграничный доступ к императорской семье и пользуется полным доверием её членов.
Гард замолкает, и в комнату входит ещё один мужчина. Он неспешно направляется ко мне, удостоив хозяина и его приспешника лишь беглым взглядом.
– Александр Симонов, – говоря учтиво с надменной улыбкой в пол-лица, русский протягивает руку. – Посланник Его Величества Императора Государства Русского Александра IV.
Руки не подаю. А демонстративно сцепляю обе за спиной.
– Нахождение на территории Республики лиц, имеющих имперское гражданство, карается законом независимо от целей пребывания и статуса пребывающего лица.
Русский улыбается только шире:
– Я осведомлён об этом, господин канцлер. Благодарю за напоминание. Но мы с вами находимся на земле Глион-Шале, не связанной трастами ни с одним государством. Вы, как и я, как и любое законодательство Республики, здесь безвластны. Лишь воля господина Гарда имеет значимость.
Ну конечно. Что же ещё может говорить его собачонка.
– Рад вашей осведомленности. Уверен, вы осведомлены и о том, кто стоит перед вами. Поэтому представляться не буду.
Имперец снисходительно хмыкает и продолжает в упор пялиться на меня. Бесит.
Желание отделаться от этой троицы становится непреодолимым.
Заглядываю русскому в глаза:
– Насколько далеко вы готовы зайти в предательстве своей Империи, господин посланник?
– Вы что-то путаете, господин канцлер, – впервые с лица имперца сползает улыбка. – У «Логуса» и Империи единые цели – объединить земли, народы, знания, чтобы построить единое высокоразвитое гармоничное общество.
– Путаю? Я, наверно, просто не понимаю, как ваша мегалитическая стена и полуторавековой «железный занавес» поспособствуют единению.
Утаивать от Гарда и Колиньяра что-либо не имеет смысла – они всегда знают всё. Но честный и прямой разговор без подмены понятий и скрытых смыслов злит их неимоверно. А мне приносит чувство удовлетворённой справедливости.
Мужчины на диване напрягаются. Симонов хмурится, но продолжает разыгрывать великодушие:
– Никогда