– Знаю, знаю. – сказала молодая девушка, – я ведь тоже сирота!
При этом маленькая слезинка показалась из-под ее ресниц и повисла на пушке, который был на верхней губе девушки.
– Вы добры, как ангел! Мне уже сделалось легче.
Христина ласково улыбнулась.
– Дай Господи!
– Ей-Богу, правда!
Маленький рыцарь предчувствовал, что ему было бы еще легче, если бы удалось поцеловать эту ручку второй раз, но в эту минуту вошла Маковецкая.
– Варвара взяла мантилью. – сказала она. – Она очень сконфузилась и ни за что не хочет вернуться. Заглоба бегает за ней по конюшне.
Между тем Заглоба действительно бегал по конюшне за Басей и, не щадя слов, утешал ее; наконец он выгнал ее на двор, думая, что она скорее согласится пойти в комнату. Но девушка убегала от него, повторяя: «А вот не пойду! Пускай себе я замерзну, но не пойду! Не пойду!» Увидав подле дома столб со ступеньками, она, как белка, взобралась на крышу и закричала оттуда:
– Хорошо, я пойду, если вы влезете ко мне!
– Ведь я не кот, чтобы лазить за вами по крышам, – отвечал Заглоба. – Вот как вы платите за мою любовь к вам?
– Я вас тоже люблю, но с крыши!
– Дед свое, а баба свое! Слезайте сейчас же!
– Нет, не слезу!
– Ей-Богу смешно, что вы все так близко принимаете к сердцу. Разве Володыевский поступил так только с вами, милая ласточка; он точно также выбивал шпагу у Кмицица, этого величайшего мастера, и то не в шутку, а на дуэли. Самые знаменитые фехтовальщики из Италии, Германии и Швеции не могли защищаться от его ударов больше пяти минут. И вдруг такая букашка вздумала обижаться. Фу! Как вам не стыдно! Ну слезайте-ка, слезайте! Ведь вы еще учитесь!
– Но я терпеть не могу Володыевского!
– Господь с вами. Неужели за то, что он превосходит вас в том искусстве, которое вы хотите изучить? Вам бы следовало любить его еще больше за это!
Заглоба был прав. Несмотря на свое поражение. Бася боготворила маленького рыцаря, но она отвечала:
– Пусть его Христина любит!
– Ну, слезайте же без разговоров!
– Не слезу!
– Ну хорошо, сидите себе, а только я скажу, что барышне не только смешно, но и неприлично сидеть на лестнице, потому что снизу очень некрасиво.
– Вовсе нет! – отвечала Варвара, оправляя платье.
– Я, старик, пожалуй недогляжу, но я сейчас же приведу всех сюда, пускай полюбуются.
– В таком случае я слезу! – отвечала она.
Вдруг Заглоба оглянулся в сторону дома.
– Смотрите, и впрямь кто-то идет! – сказал он.
И в самом деде из-за угла показался молодой Нововейский. который, приехав верхом и привязав лошадь, обходил кругом дома, чтобы войти с парадного крыльца.
Завидев его, Езеровская мигом очутилась на земле, но увы! Было уже поздно. Нововейский заметил, как она