Вот каким наказанием решила классная дама, она же дама-воспитательница, заменить тюрьму. Что же, до смерти не забьют, значит, приму боль, как должно княжне, хотя такое наказание ко мне не применялось уже шесть лет. Именно поэтому оно вдвойне страшно, но у наставницы нет цели меня убить. Она хочет сделать мне больно, заставить визжать и плакать, но я не доставлю ей такого удовольствия. Я вытерплю всё, ведь, говорят, роды намного-намного болезненней, от них даже умирают. Значит, надо представить, что это роды, и держаться, как подобает истинной княжне.
Я смогу вытерпеть. Вот то, что меня запирают в институте аж до середины марта, это обидно, но всё же институт не тюрьма, здесь нет страшных, напугавших меня до дрожи «революционеров», значит, выдержу. Это очень неприятно, а ожидание воскресного дня ещё и тяжкое, но главное – не тюрьма. Я же была согласна на что угодно? Вот мне…
***
Напрасно я думала, что легко перенесу наказание. Во-первых, наставница пожелала моего полного обнажения, а затем показала, что не просто так зовётся воспитателем. Я рыдала под розгами так, как не делала этого, кажется, в детстве. Чуть ли не до крови посеча кожу, наставница оставила меня рыдать на кровати, чем я сейчас и занимаюсь.
Мыслей в голове нет никаких, только боль. Но это же только розги, а получи я плетей в тюрьме, окончила бы дни свои до срока. Теперь же мне надо суметь взять себя в руки, привести мысли в порядок и придумать, как сидеть за ужином так, чтобы не все вокруг поняли, что княжну только что высекли, как маленькую. Пожалуй, этот урок я действительно запомню надолго, если не навсегда.
Быть революционеркой очень страшно и, как оказалось, очень больно. Я такого больше не хочу, потому даже хорошо, что нашли… Кто знает, что было бы со мной, попади я в лапы настоящим «революционерам». Значит, получается, Господь уберёг. Очень больно уберёг, потому как я чуть было не лишилась чувств во время наказания, но вот наставница… Или я ошибаюсь, или ей понравилось меня бить. Насколько это правильно?
Впрочем, не мне говорить о том, что правильно, а что нет. Мне нужно найти в себе силы встать, хотя тело сотрясается в безудержных рыданиях, а ноги будто отнялись, да ещё и любое движение приносит боль. Я и не предполагала, что бывает настолько больно! Тюрьма меня точно убила бы. Но несмотря на наказание, после которого мне должно было стать легче на душе, как сказал батюшка в церкви, это совсем не так. Мне очень тяжело на душе, внутри живёт страх повторения, а ещё… Не так страшна боль, сколько это унижение. Ни за что на свете я не допущу повторения, лучше смерть!
Как мне сейчас не хватает материнских рук… Но матушки тут