Да, не правильно делить детей на своих и чужих. Умом я понимал, что ублюдок прав. Ванька и Нюта так же, как и все мы бились с мертвецами. Мы одна команда. В сердце сжалось, ну, не мог я позволить им пуститься в этот опасный рейд. Не мог и махнуть рукой. Сказал, что решать вам, ребятки.
Сам себя успокаивал, говоря, что судьба решает порой за нас. Но вышло так, что к больнице отправятся Ваня и Рогач. Последний, хмыкнув, ответил, что надеется на мальчишку. Глянул на Одноглазого:
– Если честно, с пацана толку больше будет, чем с некоторых. – Я сжал губы, и после недолгой паузы, протянул Рогачу листок исписанный мелким почерком Семёновны.
– Всё понятно?
Он, прищурившись, вчитался в каракули бабульки, отыскал её взглядом среди собравшихся и принялся читать названия препаратов. Я даже не ожидал, что бывший электрик Рогачов отлично разбирается в написании лекарств.
– У меня мать всю жизнь врачом проработала. Я любую писанину разберу.
– Это хорошо, – кивнул Харли. – Главное вовремя.
– Приготовить рюкзаки, воду, оружие и немного еды, – проговорил я твёрдым голосом. Положил ладонь на Ванькино плечо, чувствуя, как задрожали пальцы. – Первый рейд когда-нибудь, да случился бы, – улыбаясь, ответил ему.
– А ты боялся, – с неким злорадством, как мне показалось, проговорил Одноглазый.
– Не волнуйся, отец, – ответил сын, прижав руку к моим пальцам. – Я взрослее, чем ты думаешь.
– Знаю, – тихо отозвался я и громче добавил, что после захода солнца Рогач и Ваня выходят за периметр. – На крышу в дозор сегодня идут два человека. По графику должен быть Ваня и Линь. Вместо мальчишки отправится Одноглазый.
– А чё я сразу? – от неожиданности тот даже приоткрыл единственный глаз. Не стал отвечать ему.
– Потому что ты у нас самый решительный, – едко вставила Семёновна. – Не боись, ночь тёмная, никто и не заметит, если в штаны наложишь.
– Семёновна, да чтоб тебя, – прорычал Одноглазый.
– Не заметит-то никто, – рассмеялся Линь, – но учует это точно.
По залу прокатился хохот, и даже мне стало немного легче, потому что напряжённая атмосфера немного разрядилась.
Нютка крепко обняла брата и что-то зашептала ему на ухо, чего я не услышал, а Ник потянул её к себе. К мальчишке подошёл Макар и снял с шеи шнурок с каким-то медальоном, говоря, что этот амулет всегда защищал его.
– А как же ты, Макар? – брови Ваньки сошлись домиком на лбу, – ты-то как?
– Меня есть, кому здесь защитить, – услышал я, и наши глаза с Макаром встретились. Кивнул ему и велел Ленке собрать припасы, а Нику подготовить ножи, патроны и оружие.
Вышел из заведения с тяжёлым сердцем. Тревога сковала грудь, и даже дыхание сделалось тяжёлым