– О, черт… – выдохнул Гарретт, пятясь, его дыхание сбилось, а пальцы лихорадочно метались по кобуре, но отчаянное желание выжить уступало месту оцепенению.
Первое копье взлетело в воздух с жутким свистом, рассекая пространство между ними. Оно впилось в грудь Лизы с глухим, влажным звуком, разрывая ткань, плоть, проникая глубже, пока не вышло с другой стороны. Она даже не закричала – лишь шагнула назад, будто не сразу осознала случившееся, её глаза широко раскрылись, словно отражая осознание неминуемого конца, и спустя мгновение её тело безжизненно рухнуло в пыль.
– Нет! – Карлос зарычал, в ярости нажимая на спусковой крючок, дробовик вздрогнул в его руках, выплевывая смертоносные заряды. Один из нападавших содрогнулся, его тело разлетелось на куски под градом металлических дробин. Но их было слишком много.
Гарретт попытался рвануться к Лизе, но лезвие уже стремилось к нему. Следующее копье пронзило его живот, входя под рёбра, как раскалённый нож в масло. В груди вспыхнул разрывающий, всепоглощающий огонь боли. Он захрипел, его губы задрожали, руки судорожно потянулись к древку, но силы покидали его. Он медленно осел на колени, глаза его потухали, а сознание погружалось в бездну. Последнее, что он увидел перед собой, была тень, нависшая над ним.
Высоко над полем боя, холодным, равнодушным наблюдателем парил автономный дрон, его механический глаз мигал, фиксируя происходящее. Он не мог кричать, не мог молить о помощи – он просто записывал, документировал, как неведомая смерть настигала каждого. Но даже эта безмолвная машина не избежала участи свидетелей. Камень, метко брошенный одной из фигур, со страшной силой врезался в корпус аппарата, затем ещё один, и ещё. Дрон закувыркался в воздухе, его объектив заискрил, а затем он с глухим ударом рухнул вниз, его механические останки разбросало по песку, словно погасший маяк, никогда не исполнивший своей роли.
Марсианское солнце медленно соскальзывало за горизонт исполинского защитного купола Нового Арея – жемчужины человеческой колонизации и столицы терраформированного Марса. Его лучи, пробиваясь сквозь хитросплетение стекла и щитов, окрашивали титановые стены небоскрёбов в насыщенные кроваво-красные тона, создавая завораживающую иллюзию, будто колоссальные здания истекают расплавленным металлом в лучах.
В просторном кабинете на двадцатом этаже Центрального управления по урегулированию межпланетных конфликтов и расследований – массивного здания из сверхпрочного стекла и редкоземельных сплавов – директор Вайтер Хантер, широкоплечий мужчина с благородной сединой на висках, задумчиво разглядывал объёмную карту дальних колоний. Его пронзительные серые глаза, повидавшие немало конфликтов за долгие