Вернер фон Сименс. Личные воспоминания. Как изобретения создают бизнес. Валерий Чумаков

Внутренняя их сторона даже в дождь оставалась сухой, поэтому изоляция не портилась ни в какую погоду. Таким образом мне удалось тогда достичь наивысшего качества изоляции. К сожалению, я не утруждал себя спайкой проводов, мне казалось, что скрутить их будет вполне достаточно. Позднее оказалось, что это было серьезной ошибкой. Если в спокойную погоду линия действовала отменно, то при ветре сопротивление на ней неожиданно вырастало настолько, что аппараты вообще переставали работать. Только после того, как все скрутки были тщательно пропаяны, этот недостаток был полностью ликвидирован.

      Весьма мешало нам и атмосферное электричество. На участках подъемов с равнины на гору по проводам часто пробегали разнонаправленные токи, что заметно ухудшало качество связи. Разразившаяся в конце осени сильная гроза доставила мне и линии много неприятностей. Это побудило меня создать специальный молниеотвод для защиты кабеля и аппаратуры. Пытаясь найти для него наиболее оптимальную форму, я поместил между двумя параллельными проводами на равных расстояниях шипы, шары и пластины и потом наблюдал за искрами, которые возникали после того, как я подавал на эти два импровизированных молниеотвода мощный заряд от лейденской банки[74]. Оказалось, что при слабом разряде искры шли исключительно через шипы, в то время как при сильном они предпочитали шары, а при очень сильном – пластины. Поэтому для борьбы с сильными молниями я выбрал расположенные близко друг к другу шероховатые металлические пластины. Достаточно часто, а иногда и достаточно серьезно на работе линии, особенно подземной ее части, шедшей в основном с востока на запад, сказывалось влияние северного сияния. Во время больших северных сияний 1848 года из-за быстро меняющихся токов связь между Берлином и Кётеном не работала по нескольку дней. Именно тогда и была замечена связь между земными токами, магнитными возмущениями и северными сияниями.

      К тому времени как линию довели до Эрфурта[75], придумка Гальске с влажными вставками перестала действовать. Я понял, что хитрое поведение подземных проводов было связано с тем, что они заряжались статическим электричеством, как это было в испытаниях на заводе, при этом сама проволока представляла собой внутреннюю оболочку лейденской банки, а в роли внешней выступала окружавшая кабель сырая земля. Доказательством правоты этого предположения было то, что определенное с помощью подвешенной магнитной стрелки количество связанного электричества в идеально заизолированном проводе было строго пропорционально электрической силе включенной в цепь гальванической батареи и длине провода. Еще одним доказательством было то, что в каждой точке замкнутого провода, как и полагалось по закону Ома, сила электрического заряда строго соответствовала его напряженности. После того как я это выяснил, стало возможным с помощью специальных приспособлений если не полностью устранить,