Незаслуженное, грубое оскорбление болезненно полоснуло по сердцу и отрезвило затуманенный разум. Кое‑как извернувшись, Лера замахнулась и ударила Дениса по лицу.
Резкая пощечина опалила щеку и добавила дров в пламя его злости, стала спусковым крючком и призывом к действию. Без труда перехватив ее руки, Дэн завел их наверх и крепко сжал. Смотрел на то, как шевелятся губы Леры, и не слышал ни слова. Мозг окончательно отключился, остались только животные инстинкты и ослепляющее желание овладеть этой женщиной. Наплевав на все нормы приличия, на муки совести и собственную гордость, заглушил ее тираду неистовым поцелуем. Ворвался языком в ее рот, сметая возможное сопротивление, лишая выбора и подчиняя своей воле.
Лера замерла всего на мгновение, отчаянно хватаясь за остатки ускользающего разума, и сдалась, с жаром ответила на поцелуй, отдавая всю себя без остатка. Все отошло на второй план, все забылось, сгорело в огне безудержной страсти. Только его губы имели смысл, только его объятия дарили невероятное наслаждение. Ее затрясло от дикого, неконтролируемого желания, высвободив руки, зарылась пальцами в волосы, притягивая Дениса к себе еще ближе.
Воздух в легких стремительно заканчивался, но прервать это безумие не было сил. Продолжая терзать податливые губы, Дэн немного отстранился, распахнул халат и сжал упругую грудь, скованную тонким кружевом. Лера призывно застонала и выгнулась навстречу. Пылкая, страстная, отзывчивая и… чужая.
Денис зарычал, как раненый зверь, и с еще большим остервенением принялся ласкать ее тело, стирая чужие касания, оставляя собственные отметины, бессовестно присваивая желанную женщину. Стало абсолютно неважно, сколько у нее было мужчин, он понял главное – после него не будет больше ни одного.
Звук открывающихся въездных ворот эхом разнесся по комнате, заставил Леру вздрогнуть и очнуться от наваждения. Суровая реальность окатила ледяной водой, в одно мгновение разрушив красивую сказку.
– Не надо, пожалуйста, – взмолилась она, едва сдерживая слезы. – Прекрати.
Дэн чутко заметил перемену в ней, отстранился и заглянул в глаза. Насиловать никого не собирался, Лера сама была не против, а теперь смотрела на него так, словно он серийный маньяк.
– Зачем тогда ты пришла в мою комнату? – хмуро спросил он, не очень понимая, какую игру она затеяла.
– Это моя комната! – воскликнула Лера и спрятала пылавшее от стыда лицо в ладонях. Тело до сих пор дрожало от сильного возбуждения, а проснувшаяся так некстати совесть с упоением принялась грызть изнутри.
Денис отстранился и сел на постели, свесив ноги вниз. Энергично потер лицо ладонями, обретая способность мыслить здраво, и осмотрелся. Действительно, комната явно была женской,