– Чего это вы разгавкались, а?! – раздался громкий голос, и из дома вышел лесник в зеленой куртке и в маленькой круглой шапочке. – Так у нас тут, оказывается, дорогие гости! Добро пожаловать! – воскликнул он, увидев бабушку. – Проходите, проходите. Гектор, Диана, Амина, молчать! Слова сказать не даете! – сделал он внушение собакам.
Бабушка вошла в дом, над порогом которого красовались огромные оленьи рога. В прихожей на стенах висело несколько ружей – к счастью, довольно высоко, так что дети дотянуться до них не могли. Бабушка очень боялась ружей, даже незаряженных, а когда пан лесник смеялся над ней, говорила:
– Кто знает, что может случиться, нечистый никогда не дремлет.
– Это верно, – отвечал лесник, – коли Бог захочет, и мотыга выстрелит.
Бабушка прощала леснику насмешки, но не терпела, когда он произносил имя Господа всуе или чертыхался, – тогда она сразу зажимала себе уши со словами: «Ну что за грубые речи вы ведете! После такого надо святой водой себя окроплять!»
Пан лесник бабушку очень любил и старался при ней черта не поминать, хотя и жаловался, что он сам к нему на язык прыгает.
– А где же хозяйка ваша? – спросила бабушка, зайдя в комнату и никого там не увидев.
– Садитесь, пожалуйста, я ее сейчас позову, она у меня, точно квочка, вечно с цыплятами возится, – ответил лесник и пошел искать жену.
Мальчики замерли у шкафа, за стеклянными дверцами которого поблескивали ружья и охотничьи ножи, а девочки принялись играть с серной, вбежавшей вслед за ними в дом; бабушка же, быстро оглядев всю эту чисто прибранную светлицу, проговорила:
– Да уж, в какой день ни придешь, в будни ли, в праздник, а здесь всегда все сияет.
Потом она заметила готовую пряжу, уже размеченную для тканья, и стала ее рассматривать.
Тут распахнулась дверь и вошла молодая женщина в опрятном домашнем платье и белом чепчике; на руках у нее сидела маленькая русоволосая девочка. Хозяйка сердечно поздоровалась с гостями, и по ее открытому приветливому лицу было видно, что она им рада.
– Я ходила полотно вымачивать, – объяснила молодая