Бабушка. Божена Немцова

которая не умела еще готовить свадебное угощение, поручили роль повитухи, а Вилим и Ян стали крестными; ребенка нарекли Гонзой. Затем был пир горой, и все ели, пили и всячески задабривали пострадавшую собаку. Гонзичек очень быстро вырос, и папенька повел его в школу, а Ян стал учителем и учил его читать по букварю. Но один-единственный ученик – это слишком мало, учиться-то всем надо, так что было решено немедленно играть в школу. И вот у Яна прибавилось учеников, но никто из них не делал домашнего задания, так что пан учитель сердился и бил лентяев по рукам линейкой. Ну что ж тут поделать: раз по-другому нельзя, то все с этим смирились; однако пес, который, хотя тоже пошел в школу, вообще не желал учиться, а только сопел на всю печку, был наказан дополнительно: ему на шею повесили черную позорную дощечку. Из-за этого мохнатый нарушитель дисциплины так рассердился, что спрыгнул на пол, ужасно грохоча своим символом позора. Помощник мельника в испуге вскочил со скамейки, бабушка сплюнула через левое плечо, а пан отец, погрозив в сторону печки табакеркой, крикнул:

      – Вот я вас! Сейчас охоту на ребятишек устрою! – и незаметно улыбнулся.

      – Это наверняка проделки нашего сорванца! – сказала бабушка. – Пожалуй, нам пора домой, а то как бы дети всю мельницу вверх ногами не перевернули.

      Но хозяева запротестовали – да как же так?! Ведь еще не кончен разговор о французской войне и трех монархах![23] Бабушка знала про всех троих – она была женщина опытная, разбиралась в воинском уставе, и никто даже не пытался оспорить ее слова.

      – А что это за три ледяных великана, которых русские наслали на Бонапарта? – спросил у бабушки младший помощник мельника – веселый и красивый паренек.

      – Неужто не догадался, что это были три месяца – декабрь, январь и февраль? – ответил ему старший. – У русских такая зима, что люди должны лица платками закрывать, чтобы носы не отмерзли. Французы-то к холодам непривычные, как пришли, так себе все и отморозили. А русские знали, что так и будет, и потому нарочно их заманивали. Умны, ничего не скажешь!

      – Я слышал, будто вы императора Иосифа знавали. Правда это? – спросил один из помольщиков.

      – Еще бы не знавала! Ведь я с ним говорила, и он даже подарил мне этот вот талер, – сказала бабушка, прикасаясь к висевшей на ее бусах монете.

      – Да как же так вышло? Поведайте! – раздалось со всех сторон. Дети на печи притихли, а потом спустились вниз и тоже начали уговаривать бабушку рассказать о ее знакомстве с императором.

      – Но пани мама и пан отец это уже слышали, – принялась отнекиваться бабушка.

      – Хорошую историю можно не то что дважды, а и много раз послушать, – отозвалась пани мама. – Рассказывайте, очень вас прошу!

      – Ну хорошо, расскажу, только вы, дети, сидите смирно и не перебивайте.

      Дети тотчас расселись вокруг старушки и замерли.

      – Когда строили Новый Плес (Йозефов)[24], я была еще подростком. Сама-то я родом из Олешнице; знаете, где это?

      – Знаем.