В следующих нескольких домах все тоже прошло гладко, и Джемма стала постепенно проникаться духом праздника. Лукас теперь улыбался во весь рот всякий раз, когда они подходили к двери, и радостно выкрикивал «Сласти или страсти!» А еще по собственному почину начал благодарить людей, раздающих угощения, – просто следуя примеру Джеммы, без каких-либо напоминаний. Она пыталась убедить себя, что дело тут в основном в общительном и внимательном характере ее ребенка, но все-таки не могла полностью избавиться от легкого самодовольства, чувствуя себя лучшим родителем, чем отец Человека-паука.
– Можно мне съесть штучку? – спросил Лукас, заглядывая в свою тыкву.
– Как только вернемся домой, – стратегически решила Джемма. Это должно было побудить Лукаса пораньше свернуть мероприятие. Верно, сейчас ей было весело, она по-настоящему наслаждалась происходящим, но вечер становился все холоднее. А потом, не так-то легко провести ту грань, которая отделяет просто щедрый улов конфет от того их количества, что способно вызвать рези в животе или неприятный визит к стоматологу в будущем.
– Мое ведерко становится все тяжелее, – сообщил Лукас.
– Хочешь, чтобы я его понесла?
– Нет. Какие конфеты ты любишь больше всего?
– Мне нравятся «Ризис». А тебе какие?
– Я люблю мармеладных мишек. Тот дяденька в клоунском костюме дал мне четыре штуки.
– Четыре, говоришь? – Джемма перевела взгляд на другую сторону улицы, где крыльцо с вазой конфет окружила семья с тремя детьми. Похоже, эти люди относились к этой вазе как к шведскому столу с его принципом «ешь сколько влезет» и горстями запихивали конфеты в свои пакеты. Ощутив укол раздражения, она уже представляла, как с утра будет рассказывать об этом Барбаре. Ей было интересно, как подруга отреагирует на ее опыт участия в походе за сладостями – зная, что у Джеммы проблемы с Хэллоуином.
Хотя, наверное, она уже понемногу излечивалась, преодолевала свое отвращение к этому празднику. «Что ни делается, все к лучшему», – наверняка скажет ей Барб. Потому что это одна из ее излюбленных фраз. И она будет совершенно права в том воображаемом диалоге, который Джемма вела у себя в голове. Потому что это и вправду пошло ей на пользу.
Она перевела взгляд на следующий дом. Еще три – может, четыре захода, и она предложит возвращаться домой. Позволит Лукасу наконец съесть этих мармеладных мишек.
Навстречу им шли мать и ее дочь. Обе казались знакомыми. Наверное, она видела их в местном парке. Девочка была одета как один из Миньонов из известного мультика – в синий комбинезон, желтую рубашку и круглые защитные очки. А мать…
Мать была одета как ангел. За спиной у нее были большие белые крылья, над головой сиял нимб. Коротенький белый топ открывал живот, а поверх него был надет блестящий белый жакет. На голове – пепельно-белый парик. Лицо у нее было бледным, что делало макияж еще более заметным – красная губная помада, темные тени для век…
Джемма сбилась с шага. Это