Все это Егор говорил с удивлением, даже пренебрежением и излишней самоуверенностью. Но я не придавала значения таким мелочам, мне все нравилось в парне, которого я любила.
ГЛАВА XIV
После нашей встречи прошло больше трех недель, а от Егора ничего не было слышно. Он не звонил, а я сперва грустила, потом плакала, а в завершение безумно разозлилась. В конце концов, я не на помойке себя нашла, чтобы звонить и выпрашивать его любовь. Не теперь, хватит уже, навыпрашивалась! Мама как-то сказала, что он сделал шаг навстречу мне… Однако я их сделала столько, что можно сходить пешком от Петербурга до Владивостока и обратно. Не могу же, в самом деле, влюбить его в себя. А к его поведению, наверное, я уже привыкла. Такой уж он, Егор – то прижимает, то отталкивает. А может… Может, зря согласилась дать ему читать ему свои стихи? Вдруг он истолковал их по своему и сделал неправильные выводы? Хотя, какая уже теперь разница. Просто очередная насмешка судьбы, пора уже смириться.
Пролетел апрель, за ним май. Школьные занятия закончились, и наступил последний школьный звонок.
От Егора по-прежнему ничего не было слышно, прошла моя злость, и остались только хорошие воспоминания. Это такие волшебные картинки, которые хранятся у каждого в глубине подсознания. Иногда мы можем доставать эти картинки, пересматривать их, будто заново проживая прекрасные моменты, имевшие место быть в нашей жизни. Самые печальные из них запираются в огромный сундук на тысячу замков, чтобы не бередили сердце, заставляя плакать. Мое сознание услужливо запрятало все плохое, что успело произойти с момента нашего знакомства с Егором, оставив лишь светлые, волшебные воспоминания, согревающие юную душу.
На выпускной вечер я решила одеть мамино черное платье, в котором ездила на прощальную дискотеку в лагерь. Прохладный ветер вынуждал накинуть что-нибудь поверх платья, но обе мои теплые кофты куда-то запропастились. Ввиду отсутствия времени на поиски, я не придумала ничего лучше, как одеть знакомую клетчатую рубашку, чтобы добежать в ней до школы.
Одноклассники оторопели, увидев меня в платье, поскольку давно привыкли к неизменному свитеру с изображением кота, и джинсам. Даже принимая во внимание постоянные ухаживания в течение учебного года, этим вечером все рекорды были побиты. На медленные танцы меня приглашали без остановки, практически выстраиваясь в очередь. Несколько раз я даже выбирала из двух-трех предложенных рук. Но на душе было неспокойно, и я вскоре поняла причину – платье и рубашка Егора. Зачем я одела этот наряд? Чтобы помучить себя, причиняя боль воспоминаниями и невозможностью повторить ту сказочную ночь? Я не знаю. Только во мне переплелись обида и негодование, смешанные с безграничной любовью к Егору. Каждый из приглашавших считал обязательным в процессе танца скользнуть ладонью ниже моей талии, я же механическим движением убирала руки раз за разом, без слов.