М. Б. Думается все же, что это был общий внегеографический подъем, поскольку тот же Гарик развивал эстетику панк-дендизма, и винтаж стал закономерным продолжением бурного смешения уличных стилей. Такие возвраты происходят всегда и везде.
Так было у нас в этот же самый период с неким модовским уклоном на улицах, а здесь костюмная эстетика прижилась на тех же «инженерах». И не забыть бы еще ваше недолговременное явление «ностальгистов». К тому же «академисты» не ограничивались только этим направлением, и стиль проявлялся чуть ли не персонально.
В. П. Конечно, продвигаясь в сторону западной культуры, новое пространство впитывало в себя все свободы и пороки западного общества, вплоть до крайних и необычных проявлений, секс-символом которых стал Владик Мамышев-Монро. Но для меня вплоть до 90-года именно кино стало нишей для моих творческих экспериментов. К сожалению, экономическая ситуация в стране была далеко за гранью полураспада, и большинство моих творческих потуг в этой области не нашло продолжения именно по этой причине.
М. Б. Здесь можно отметить, что как бы ни парадоксально это звучало… Но такое своевременное явление как неформальная культура, являющаяся одновременно средоточием передовых идей, творческих кадров и плодотворной для деятельности среды, не могла себя реализовать в масштабной продукции из-за отсутствия какой-либо экономической базы и невнимания чиновничества.
В. П. С одной стороны это хорошо, когда никто не курирует развитие, но что касается развития идей в индустриальном масштабе, здесь я, конечно же, соглашусь. Все делалось подручными средствами, и оценить на уровне идей могли только очень продвинутые специалисты и знатоки. В советской среде таковых наблюдалось не так уж много и находились они в других эшелонах. Но несмотря на это, в период 88–89 года группа кинематографистов-паралелльщиков при моем участии сняла серию фильмов, постоянно выезжая в творческие походы в Абрау Дюрсо к Иналу Савченко. Тогда же была организована партия «Свободных мужчин», в которую входили Евгений Дебил, Маслов, Козин, Зайка и я. Под творческим псевдонимом Ева Мучная – летучее тело партии (смеются).
Опять же причиной, по которой на какое-то время ретро- и рок-эстетика отошли на второй план, стало появление новой мощной волны эйсид-хауса и попыток организации рейвов и клубов. Все эти новации шли через западное влияние, обрушившееся на советское пространство после августа 91-го. И поскольку немалое количество контактов находилось в области творческого андеграунда, питерские группы не остались в стороне от этих новых движений. Африка, активно наладивший