А по приезде мы собирались шумно отметить нашу победу в ресторане.
– Так и быть, можешь пригласить свою даму, – хлопнул меня по плечу Санька Шмырев. – Чего ты ее скрываешь? И так всем известно, что ты влюблен по уши.
Я в ответ хлопнул его гораздо сильнее.
– Ты о чем, дружище? По уши влюбляются только в детстве. В Стокгольме мое детство закончилось. Знаешь, на чужбине с ним как-то легче прощается.
Не хватало притащить на такое солидное мероприятие такую несолидную Альку, просто девчонку с улицы, где торгуют некачественными фруктами.
Мы шумно и дорого отметили нашу победу. Из девушек была только подруга нашего капитана Лехи Ветрякова. Красавица, сошедшая прямо с обложки модного глянцевого журнала. В прямом смысле сошедшая, потому что Леха держал этот журнал у самого сердца. Длинноногая блондинка в супероткрытом блестящем платье с полуоткрытым пухлым ротиком преданно смотрела на Леху и ни разу за вечер не проронила ни слова. Поэтому никто так и не узнал: а умеет ли она вообще мыслить и разговаривать? Но это никому было и не интересно. Ее красота могла оправдать любые, самые глупые мысли и слова. И я дал себе слово, что моей девушкой станет непременно такая же. И ее фото обязательно будет красоваться на глянцевой обложке вместе с моим. (Мои прогнозы очень скоро сбылись. Фортуна всегда играла на моей стороне. А я как всегда играл роль нападающего).
В конце шумного застолья к нам подошел официант с огромной корзиной абхазских мандаринов и слегка поклонился.
– Просили передать вашему столику. Так сказать, от чистого сердца.
Мои скулы напряглись, я почувствовал, как лицо покрывается красными пятнами. Удивленный Шмырев попытался перехватить мой взгляд, но ему не удалось. Я смотрел в одну точку на столе.
– И у кого такое чистое сердце? – хохотнул Леха.
Официант пожал плечами.
– Я толком не понял. Вроде бы какой-то грузчик передал, наверное, поклонник вашей команды.
– Ну! Если уже грузчики нам поклоняются, значит, ребятки, наша победа вонзилась в самое сердце народа! Значит мы и впрямь победители! Так выпьем за нас, самых из самых! – Леха высоко поднял бокал.
Санька Шмырев недоуменно вертел в руках ярко желтый мандарин, понюхал его и почему-то недоуменно посмотрел на меня. Но сейчас мой взгляд, уже спокойный и равнодушный, ничего ему не сказал.
Каждый раз я объезжал за два квартала улицу, на которой мог встретить Альку. Но однажды таксист притормозил прямо напротив лотка, где она торговала мандаринами.
– Пойду куплю килограмчик. Это быстро, парень, ты погоди. А то жена придушит, если не затарюсь.
Я поднял воротник пальто и спустился с сидения, чтобы