Дневник детской памяти. Это и моя война. Отсутствует

только хруп стоит. Никто нас не выдал. Он постоял и ушел. А ведь так просто было увидеть грязных детей. Но он не стал зажигать свет. Очень благородный человек! Все знали, что мальчишки бегали на огороды. А тут и девочки, он понял, тоже могут. Мы недоедали, и директору, конечно, было непросто, особенно вначале. А уже весной ему участок дали в аренду – заливные земли. Мы стали для себя сажать все, и морковку, и даже помидоры. Но дежурить приходилось по очереди, потому что голодные эвакуированные ходили, срывали. Мы и в колхозе работали вместе с русскими ребятами, помню, просо помогали выращивать и на прополку ходили – ряды такие, что конца не видно. А наши мальчики 14–15 лет и на тракторах, помню, работали, соревновались, и кто-то из наших победил…

* * *

      Нашу первую утрату тоже помню. Лето, мы с утра пололи наши грядки. А потом воспитательница Шура разрешила искупаться. И вот мы по дороге искупались, Шура нас считает – одной нет. Смотрим, лежит на воде наша девочка. Ее звали Луция, очень красивая была. У нее было слабое сердце. Шура попросила меня помочь ей с Луцией, и я через свой страх перешагнула. Это мой характер – если надо, значит, это буду я. А потом меня звали, когда надо было кого-то из детей собрать в последний путь, так сказать, больше некому было. Да, болели дети, и кто-то умирал. Моя подружка Мелагрус тоже умерла. За время эвакуации с сентября 41-го по 43-й год мы потеряли 6 детей. И брат Луции умер – у него тоже было слабое сердце. Война…

* * *

      С сестрой мы расстались. Анхелес и других ребят, кто подрос, отправили в ФЗО (фабрично-заводское обучение) в Ташкент – раз идет война и на заводах не хватает рабочих рук, значит, могут помочь дети. После войны она вернулась в Москву. Кстати, Анхелес и еще один наш выпускник стали первой парой в нашем детском доме.

      Еще у нас был один переполох – к нам в Тишково приехал молодой офицер просить руки нашей девочки, но директор сумел его убедить – не спешить.

* * *

      Как положено детдомовцам, в 14 лет я поступила в Московский текстильный техникум и вышла помощником мастера по текстильным станкам. Помню и знаменитый физкультурный парад в 47-м году на стадионе «Динамо», где я и мои друзья-гимнасты из спортивного общества «Трудовые резервы» принимали участие. На трибуне стояли Сталин с Молотовым. На фотографии мы такие гордые и смешные, в одинаковой форме…

      Поработала мастером, а потом поступила в Московский пединститут им. Ленина. Была переводчиком и редактором в издательстве «Прогресс». Семья моя – русско-испанская. Два сына служили в русской армии, третий сын – в испанской. И всякий раз, когда я бываю в Испании, я говорю всегда одно и то же: «Как можно не любить русских, если они так себя ведут!» Я на испанском языке написала даже книжку «Я русская испанка».

      Петр Обыденный, ученый-биолог

      О начале войны мы узнали на привокзальной площади Брянска, когда наш поезд сделал остановку. Мы – это четверо детей