Глава 3. Ташкент
Невозможно полноценно познать частное в отрыве от целого. Невозможно составить полноценное представление о дружбе Анны Ахматовой и Фаины Раневской, не зная условий, в которых эта дружба развивалась, крепла.
А условия эти были весьма и весьма своеобразными.
Ташкент времен войны был совершенно не похож ни на довоенный Ташкент, ни на послевоенный. И уж тем более он не имел ничего общего с Ташкентом современным. Разве что кроме географических координат…
Впрочем, начнем по порядку.
Эвакуация – такой процесс, который невозможно понять, не пережив. В представлении счастливчиков, не испытавших на себе тягот эвакуации, она может вырисовываться розовыми красками. Главное, мол, успеть эвакуироваться вовремя, чтобы не попасть в оккупацию, а там уж все будет хорошо. Во всяком случае, не хуже, чем было. Глубокий тыл, фронт далеко, никаких воздушных тревог, потому что вражеские самолеты сюда не долетают… А если еще и места плодородные, южные, где, образно говоря, пускает побеги любая воткнутая в землю палка, так вообще хорошо, просто замечательно, потому что в таких местах всегда найдется пропитание. Голод сопутствует любой затяжной войне, и Вторая мировая не была исключением из этого правила.
Ташкент – город хлебный. Мало кто помнит саму повесть тезки Пушкина, писателя Александра Сергеевича Неверова и снятый по ней фильм, но фраза эта знакома, наверное, всем. Ташкент – город хлебный. И большой. Много места, тепло, не голодно. В Ташкент ехали едва ли не с радостью. Во всяком случае, многие стремились попасть туда. В Ташкент эвакуировались привилегированные – академики, деятели культуры, Киевская и Одесская киностудии, известные театральные коллективы, такие, например, как Театр Революции[63]. Лучше Ташкента была разве что только Алма-Ата, которую называли самым европейским городом Средней Азии, но туда попадали «небожители» – сотрудники двух самых крупных киностудий страны: «Мосфильма» и «Ленфильма», Театр имени Моссовета и т. п. «А на улицах Ташкента все москвичи, ленинградцы! – вспоминала писательница Мария Белкина, автор книги о семье Цветаевых «Скрещение судеб». – Знакомые в жизни, знакомые по кинолентам, знакомые по портретам в журналах – Тамара Макарова, кинозвезда, с мужем режиссером Сергеем Герасимовым; грузный, брюзжащий всегда, с трубкой во рту Алексей Толстой со своей Людмилой в каком-то сверхэлегантном костюме; старый сказочник Корней Чуковский, сошедший с картины Кукрыниксов; Раневская,