Гарри даже не старался скрыть своей многолетней влюбленности в доктора, да и мне это не особенно удавалось, если говорить честно. Пес подошел к Пэм, а она присела на корточки, прикоснулась щекой к его морде и проговорила:
– Ты не очень хорошо себя чувствуешь, Гарри? Ну, мы постараемся, чтобы тебе стало лучше. – Выпрямилась, одним широким движением вскинула Гарри на смотровой стол – мы с ним даже ахнуть не успели. Это было очень похоже на Пэм, скроенную из сплошных контрастов: худощавую, но удивительно сильную, привыкшую верить неумолимым результатам обследований, но исключительно гуманную, когда дело доходило до объяснения диагноза. Она могла не задумываясь опорожнить кишечник пациента, даже не надевая перчаток, теми самыми пальцами, которые только вчера заботливо обрабатывал мастер маникюра в салоне на Ньюбери-стрит – а услуги там стоят недешево.
Когда она прижимала стетоскоп к груди Гарри, было похоже, что выслушивает доктор не только сердце-мотор, но и самые потаенные уголки души. В кабинете воцарилась тишина, а Гарри поднял голову, чтобы доктору было удобнее слушать.
– Давно у вас был полноценный отпуск? – спросила меня Пэм.
А? У меня? Я сделал усилие и вернулся мыслями к окружающей действительности.
– Какой там отпуск, – ответил я. – Я в последнее время пишу, работы слишком много.
Между прочим, не спешите с выводами. Пэм была замужем, имела детей. Я не строил на ее счет никаких серьезных планов. Всего-навсего был ею очарован, и в этом отношении далеко не одинок. Невозможно было находиться рядом с ней и не пасть пред чарами успокаивающего голоса, нельзя было ей не верить – например, когда она говорила Гарри, что может ему помочь и непременно поможет. Эти чары действовали не только на мужчин, но и на женщин. Такова уж Пэм Бендок.
С Гарри они были знакомы уже без малого десять лет, с тех пор, когда он еще был неловким щенком месяцев четырех от роду, а Памела, незадолго до этого получившая диплом ветеринара, работала в переполненном посетителями зоомагазине на Ньюбери-стрит, причем сразу было видно, что долго она на этом месте не задержится. Такая женщина заслуживала гораздо большего, чем зоомагазин с орущими птицами, вонью аквариумов и сплошь покрытыми татуировкой молодыми покупателями, которые только для потехи заходили взглянуть на ящериц. За много лет она хорошо узнала Гарри, которого мучили приступы артрита, такие жестокие, что порой он вынужден был ковылять по улицам на трех лапах. Пэм досконально изучила все особенности его хрупкого организма, которому требовался, кажется, постоянный уход. Знала она и то, что хозяин Гарри ни за что не согласится «оставить его на денек» (как советовала регистратор), что меня нужно звать сразу по окончании любой процедуры, что я предпочитаю – да нет, настаиваю на том, чтобы сидеть в приемной, пока он не очнется от наркоза.
Гарри вырос и стал спокойным, уверенным в себе псом, непременным атрибутом Бэк-Бэй – он неизменно