Приведем несколько примеров. Со ссылкой на американский журнал «Уик» Телеграфное агентство Советского Союза, а следом и «Большевик», рассказало о масштабах заключения инакомыслящих в материале «Фашистская Германия – концентрационный лагерь»121. В публикации «Затаенные мысли трудящихся Германии» автор под псевдонимом Г. Л. убеждал читателей в солидарности немецких рабочих с советскими гражданами, делая такие выводы на основании записей в книге отзывов советского павильона на Международной ярмарке 1941 года, прошедшей в Лейпциге. Убедить в том, что немцы и их союзники не разделяют фашистские идеи, призваны интервью с пленными и перебежчиками. Широкое распространение в советской печати получило воззвание Альфреда Лискофа (Лискова)122, а также памфлеты в духе Коминтерна: «Германский народ устал воевать», «Финляндский народ против войны», «Немецких солдат гонят воевать за ненавистный фашизм» и т. д. Собранные сведения предназначались не только для советской аудитории. Газета немецких антифашистов «Freies Deutschland» брала за основу трофейные документы и также письма очевидцев из числа попавших в плен солдат и офицеров вермахта. На их основе она сообщила о разрушениях в Краснодарском крае123. Д. Л. Стровский утверждает, что издания, которые предназначались для вражеских военнослужащих, выходили в печать до апреля 1942 года, после чего их заменили листовки и прокламации124. Но с этим едва ли можно согласиться, ведь Национальный комитет «Свободная Германия» появился в июле 1943 года и начал издавать свою одноименную газету не раньше указанной даты125.
В итоге мы видим, что уже в первых военных номерах «Большевик» использовал фразы и приемы, которые впоследствии стали распространенными пропагандистскими штампами. Вместе с тем газета сообщала о предположениях (в частности, о предпосылке мировой пролетарской революции), которые отмели обстоятельства войны как несостоявшиеся126.
Заслуживает внимания речь Уинстона Черчилля 22 июня 1941 года, сокращенная ТАСС и перепечатанная 24 июня «Большевиком». По сравнению с оригиналом, советская версия выступления премьер-министра Великобритании умолчала о том, что могло выставить Советский Союз в невыгодном свете. В частности, были опущены слова