Не в силах сдержать улыбки, Анжелика помчалась к калитке, огибая сонных кур. Восторг предвкушения подарил ее ногам забытую легкость.
К тому времени как она вышла из ворот и обогнула таверну, чтобы попасть на главную улицу, воздух уже дрожал от возбуждения и радости. Двери домов и лавок распахнулись, люди хлынули наружу из винокуренного завода и складов. Рабочий день для всех закончился. Дорогу, которая была всего лишь утоптанной грунтовой тропой, тянущейся вдоль берега, заполонили люди, которые мчались к докам, не тратя времени даже на то, чтобы привести себя в порядок. Испачканные фартуки, грязные щеки, забытые шляпы, кто-то даже был не полностью одет – вся деревня хлынула к широкому песчаному берегу, чтобы поприветствовать прибытие британских кораблей с припасом. От форта, возвышавшегося над городком, спешили несколько измученных солдат. Придерживая грязные обвислые мундиры и шляпы, они бежали вниз по склону холма, чтобы, присоединившись к остальным, приветствовать первых прибывших и помочь разгрузить с кораблей долгожданные бочки и мешки с провизией.
Анжелика старалась держаться подальше, особенно после того как жена доктора, проходя мимо, нахмурилась и зажала нос. Девушка знала, что стоило бы принять ванну и избавиться от жуткой вони, пропитавшей ее одежду за те полдня, которые она провела, убирая курятник. Но желание увидеть новоприбывших было слишком сильно.
Две шхуны остановились в гавани, большие белые паруса трепетали на ветру. Солнечные блики плясали на брызгах воды, усыпая паруса алмазами и превращая корабли в королевские драгоценности – так они сияли на фоне безоблачного синего неба.
За шхунами виднелись каноэ приближающихся вояжеров, в их красных плащах и шляпах, раскрашенные весла в унисон взлетали вверх и погружались в воду. Веселая песня, вначале тихая, становилась слышнее с каждым ударом весел.
Улыбка Анжелики стала шире. Она представила, как Пьер, с его очаровательной улыбкой и сильным голосом, подхватывает песню, как он обычно делал в детстве, когда они вместе рыбачили или плавали. Каковы шансы, что в одном из этих каноэ окажется Пьер?
Каждую весну она всматривалась в каноэ, искала его лицо, хотя и упрекала себя за то, что скучает по Пьеру и ждет его возвращения. Но как она могла не скучать по тому, кто был ей близким другом, кто стал ей братом, которого у нее никогда не было? Пусть даже он причинил ей боль – не только ей, всем им – своим уходом, но отрицать существование пропасти, созданной его отсутствием, было невозможно.
Жан отчаянно пытался заполнить собой эту пустоту. Он был необычайно мил и делал все, что в его силах, чтобы помочь ей забыть о Пьере. Понадобилось не так уж много времени, чтобы осознать: Жан любил ее, всегда любил, с силой, на которую Пьер оказался просто неспособен. И потому она не удивилась, когда Жан наконец попросил ее руки. Он говорил ей, что никогда ее не покинет. Он обещал