Все это время Никита Демидов с сыном Акинфием, которому к началу нового века исполнилось 22 года, занимался развитием своего тульского дела. У Петра он уже твердо числился авторитетнейшим советником в области металлургии. Когда в начале 1700 года в Сибирь с заданием построить там, под Тобольском, ружейный завод, был послан суздальский оружейник Никифор Пиленк, за расчетом себестоимости требуемых фузей с ложем, замком и прибором, чиновники из Оружейной палаты обратились именно к Никите. По расчетам тульского кузнеца, работы должны были обойтись в 23 алтына и 2 деньги, то есть в 71 копейку. При этом Никита сообщил, что «шпаги и багинеты (штыки, – В. Ч.)… у него не делают». В 1701 году в Тульскую оружейную слободу, дабы увеличить число оружейников, было разрешено принимать «всякого звания людей, откуда бы они не были». Никита был выбран в числе четырех инспекторов, кому было высочайше поручено «смотрение за тем, чтобы новонабранные люди розданы были искуснейшим мастерам и обучались бы разным частям делания ружьев». При этом только в Туле железный мастер не сидел. В 1701 году был издан царский указ о высылке к Никите Демидову в город Перевицк[59] для изготовления 30 000 «багенетных лезий» и Серпуховского уезда 15 «добрых кузнецов».
Начинавший с откровенного демпинга предприниматель, став одним из крупнейших поставщиков двора теперь уже не стеснялся, пользуясь своим авторитетом, диктовать свои цены, которые никак нельзя назвать низкими. В июне 1700 года от него поступила челобитная, в которой он просил предоставить ему госзаказ на крупную партию пушек «против немецкого литья и против образца и чертежа, каков ему дан будет из Приказа адмиралтейских дел». За работу, а пушки тогда оценивались по весу, он просил «по полтине за пуд». В то же время, завод Меллера брал по 30 копеек за пуд, а в 1702 году уговорная цена для большинства заводов составляла 25,5 копеек. Хотя, конечно, возможно пушки, о которых говорил Никита, были какими-то особенными, сложными в изготовлении, но все равно, двукратная разница в цене, даже учитывая возможные конструктивные особенности, это много.
В том же 1701 году, 2 января состоялся тот самый, описанный в третьей легенде, и совершенно реальный акт передачи кузнецу Щегловской и Малиновой засек под Тулой. В указе о передаче Никите предоставлялись широчайшие права. Ему дозволялось поднять заводскую плотину, приобретать для расширения завода дополнительные земли и, что было вообще невероятно, в порядке исключения покупать для работы на нем крепостных крестьян, что ранее разрешалось только лицам дворянского сословья. Значительно позже, в 1721 году, царь распространил это право и на других заводчиков. Мотивировал он это тем, что раньше не верил в добросовестность отечественных купцов, но теперь видит, что есть среди них много таких, кто действительно «за отечество радеет» и что купленные ими души для дела отчизны полезны будут. «Понеже хотя по прежним указам купецким людям