Кура пожала плечами.
Немного больше повезло Хелен, которая чуть позже приехала вместе с Рубеном. Он заехал за ней и привез в поместье, как только она освободилась от дел в отеле.
Теперь она вела довольно оживленную беседу с Курой о музыке, о пьесах, которые она разучивала на фортепьяно, и любви к различным композиторам. При этом внешность девушки не произвела на Хелен ни малейшего впечатления; она разговаривала с ней совершенно естественно. Поначалу, похоже, Куре это показалось странным, но потом девушка оттаяла. К сожалению, никто больше не мог поддержать выбранные ими темы, так что Куре, в принципе, и в этот раз удалось убить какой бы то ни было разговор за столом. Кроме Илейн, которая была занята собакой, всем было смертельно скучно.
– Может быть, ты что-нибудь споешь нам? – наконец предложила Хелен. Она чувствовала нарастающее напряжение, по крайней мере со стороны Флёретты и Гвин. Джорджи уже сбежал в свою комнату, а Рубен, похоже, предавался каким-то юридическим размышлениям. – Илейн могла бы тебе подыграть.
Илейн прилично играла на фортепьяно. В музыкальном плане она была более одаренной, чем Гвинейра, для которой музыкальное воспитание в Уэльсе было сущей мукой. Хелен уже многие годы обучала Илейн и гордилась своими успехами. В этом и крылась причина ее предложения: чтобы Кура не возомнила, будто все остальные новозеландцы полные невежды в вопросах культуры.
Илейн с готовностью поднялась. А вот у Куры на лице было написано недоумение, и, когда Илейн сыграла первые такты, она скривилась от ужаса, поскольку Келли включилась в процесс и принялась подвывать на самых высоких нотах. Остальным собравшимся пение щенка показалось очень забавным. Илейн смеялась до слез, но на всякий случай заперла собаку в другой комнате. Конечно же, Келли принялась душераздирающе лаять в соседней комнате, мешая своей юной хозяйке сосредоточиться. Наверное, именно поэтому Илейн несколько раз ошиблась. Кура закатила глаза.
– Если ты не против, я лучше сама себе буду аккомпанировать, – заявила она.
Илейн показалось, что она стала меньше ростом, как и тогда, когда Кура вышла из полукаретки. Но потом упрямо запрокинула голову. Пусть кузина забирает рояль себе! Тогда она, по крайней мере, сможет заняться Келли.
Музыка, которая донеслась после этого сквозь закрытые двери, заставила Илейн сжаться еще сильнее: никогда прежде рояль не звучал столь великолепно. Ни ей, ни даже бабушке Хелен не удавалось добиться такого звучания. Должно быть, дело в ударах или в том, что Кура играет с душой; ответа Илейн не знала. Ясно было одно: она никогда не сумеет играть вот так, даже если будет учиться всю жизнь.
– Пойдем на улицу, – прошептала она своей собачке. – Пока она не запела. На сегодня с меня достаточно совершенства и безупречной красоты.
Она попыталась думать об Уильяме и его поцелуях в бухте у озера. И, как обычно, настроение у нее улучшилось. Он любит ее, он любит ее… Сердце Илейн пело, соревнуясь с голосом Куры.
– Как