– Мы не одни, – известила она, услышав что-то недоступное слуху большинства собравшихся. И только Линь машинально кивнул, подтверждая озвученный факт.
– Наверх, – подтолкнул Звагин девушку к шаткой металлической лестнице, давно просящейся в утиль.
Тщетно пытаясь избавиться от ледяной влаги, которую неосторожно зачерпнул сапогом, Серый точно пес задергал ногой. Отчаянно матерясь себе под нос, он остановился, чтобы избавиться от дискомфорта, брезгливо опершись рукой на склизкие плиты трубы, и Шрам зашипел, пихая бестолкового подельника в спину:
– Закрой хлебало и держись стены.
– Слева, кретин! – не скрывая отношения к товарищу, уточнил второй подельник.
– Тихо.
Стоячая вода текла в сапог, но теперь стало совсем не до нее. Серый до боли стиснул пальцами серебряный крестик, доставшийся от бабки и который он чуть не загнал по дурости, когда стало туго с деньгами. Верил ли он? Пожалуй, что нет. Но здесь, в бесконечных коридорах зловонной клоаки мертвого города, готов был уверовать. Не в Бога, так в Дьявола, если тот пронесет лихо стороной.
– Рановато для обращенных, а шеф?
Димон осмелился опустить руку, накрывшую ладонью медный нательный крестик под тканью клетчатой рубахи. Он тоже боялся, только гнул пальцы перед «шефом». Да только бар, где они сговорились, остался далеко и закуска здесь – соискатели.
– Это люди Компании. Если не поторопимся, то нам и гроша не обломится. Серый, схему.
– Момент.
Шрам сплюнул, наблюдая потуги нерадивого подельника отжать портянку стоя на одной ноге и с сапогом под мышкой. Обтерев руки о широкие штаны, Серый бережно развернул сложенный вчетверо лист. Старая схема канализационных переходов давно пожелтела от времени, бумага не шелестела, буквы и цифры местами стерлись, но зато она не стоила соискателям ни гроша.
Тень черным котенком жалась к ногам. Палящие лучи щедро лились на макушку, гарантируя безопасность передвижения по безлюдным улочкам города.
Ничто не изменилось. Знакомые с детства дома, вывески магазинов, цветастые афиши восьмилетней давности, законсервированные между пыльных стекол стендов. Даже старое воронье гнездо в развилке кряжистого столетнего дуба. Все было на месте. Только зачарованно временем. Не доставало деталей. Людей, оживляющих городской сквер, криков неугомонной ребятни, музыки, льющейся из панорамных окон углового кафе, лая собак… Где-то там, за стеной зелени сквера, приютившего в глубине фонтан, их окна на пятом этаже.
– Лиза.
Сквозь тонированные стекла очков мир виделся черно-белой документальной лентой, безжизненной и двухмерной. Был ли он другим? Изумрудные кроны, пронизанные золотистыми солнечными лучами, яркие одежды, небесная синь – сон или явь, плод ее воображения? Она только допустила мысль, но и этого оказалось довольно. Рука сорвала ненавистные