Выпив кружку кофе, Джеймс почувствовал себя весьма удовлетворенным и достаточно трезвым, чтобы попытаться заснуть, лег в постель и закрыл глаза. Он вертелся, метался в постели и наконец сосредоточил свои мысли на прелестной Селесте. Мужчина должен стоять одной ногой в могиле, чтобы его не сразили ее соблазнительные формы. Поэтому какое у него было оправдание? Напиток дьявола? Дух силен, а плоть немощна. Но здесь было другое: он хотел чего-то искреннего, а не того, что покупается за деньги; он не видел большой разницы между женщиной из «Золотого Руна» и дебютанткой, желающей поскорее выскочить замуж. Они все хотели его денег. В «Золотом Руне», по крайней мере, он не связывал себя пожизненными обязательствами.
Барнет погрузился в тревожный сон. Фэйт Макбрайд. Густые медно-красные кудри. Белая шея и плечи. Глаза, такие же бездонные и ясные, как Шотландские озера.
И сердце, черное, как грех.
В глубине души он понимал, что произойдет дальше, и попытался прервать этот сон, но у него не получилось. Образ Фэйт растворился, и Барнет снова оказался перед коваными железными воротами, отделяющими его от входа к развалинам некогда роскошного особняка. Во сне он прошел через ворота, не открывая их, и оказался в мраморном фойе с красиво извивающейся консольной лестницей, ведущей к верхним этажам. Фэйт была где-то здесь, и не одна. В темноте ее кто-то поджидал – кто-то с ненавистью в сердце, задумавший убить ее.
Комок страха подступил к горлу Джеймса, и он побежал. Вот он уже не в доме, а в лабиринте. Выкрикивает имя Фэйт, но в ответ слышит лишь тревожное эхо своего голоса. Он знал, что поступает неправильно, что ему нужно остановиться и прислушаться к своим мыслям. У него был дар ясновидения, но он никогда не использовал его, никогда не хотел этого до настоящего времени.
Ужасная мысль пронзила Барнета: он понял, что опоздал.
Он не опоздал: будущее можно изменить. Разве не это бабушка Макэчеран пыталась внушить ему? Он мог изменить будущее!
Задыхаясь, весь мокрый от пота, Джеймс все же отогнал от себя этот кошмар. Он перевернулся и несколько раз глубоко втянул в легкие воздух.
Он не был пьян, и это не были галлюцинации. Он был трезв как стеклышко. Он знал, что нужно делать, чтобы успокоить нервы. Он должен найти Фэйт Макбрайд хотя бы для того, чтобы успокоить самого себя, убедиться, что с ней ничего не случилось.
Прошло несколько минут, и кошмар рассеялся. Джеймс почувствовал себя глупо и задумался о том, стоит ли вообще приниматься за поиски Фэйт. Их встреча вряд ли будет теплой. В конце концов Барнет успокоился. Он не планировал взобраться на Маттерхорн[5]. Все, чего он хотел, – это спокойно спать по ночам, и если для этого нужно еще раз встретиться с Фэйт Макбрайд, то так тому и быть.
На следующее утро, когда Джеймс завтракал, к нему зашли братья. Поднявшись со стула, он произнес:
– Вот так сюрприз! Я сам думал зайти к вам. Садитесь, садитесь. Присоединяйтесь…
Он замер, посмотрев на Гэвина. У того под левым глазом красовался ужасный синяк.
– Драка? –