Чайник с мишкой с места, где был дом
Баба Таня и дед жили в городе, в получасе езды от деревни прабабушки.
Их квартиру дед Саша в советское время ждал лет восемь, но не просто сидел и ждал, а работал, строил дома. Работу свою он не любил, да и тяжелая она была, но дед вкалывал с утра до ночи и все ради того, чтобы получить ту квартиру. Потому что надо, потому что дети, потому что семья…
– Дед, – сейчас я часто звоню, чтобы услышать любимый голос. – Мне иногда грустно, что у тебя была такая тяжелая жизнь.
Дед отшучивается:
– Водка, вино, женщины были, все хорошо, я не переживаю, прожил, как смог.
Квартиру бабушки и деда я тоже любила (и сейчас люблю).
Почти каждое утро, проснувшись там, я бежала за пирожным в магазин за углом. Ба всегда давала денег, никогда не отказывала.
– Баб, дай кошелек?
Дает кошелек, а сама садится у окна и закуривает сигарету.
– Баб, а какие монеты можно взять? – я высыпала все монеты на пол из кошелька и перебирала, пропуская мимо пяти, десяти и пятидесятикопеечные. Мне больше нравились рубли, двушки, а еще больше – пятаки и десятки, еще те, старые.
– Бери монеты, а бумажные оставь, – распоряжалась бабушка.
Набрав горсть монет, довольная и счастливая, я вставала с пола и бежала за бисквитным пирожным с кремом.
А бабушка провожала меня и молча курила у окна, нога на ногу, затягивалась сигаретой и всматривалась в даль.
– Деду не говори, что я курила. Переживать станет.
А потом была история. Поехали они как-то картошку у прабабушки копать, дед зашел в дом попить квасу, а прабабушка бабушку застукала с сигаретой.
Та присела на маленькую табуретку в огороде и закурила, пока никто не видит. Баба Вера аж дара речи лишилась от возмущения:
– Татьяна, ты что ли, это?.. Ты куришь?
– Ой, мам! Нет! Что-то зуб заболел просто…
Прабабушка развернулась, быстрым шагом двинулась к дому, влетела к деду и как закричит:
– Сашка! А ты знаешь, что Танька у нас курит?
Дед, не моргнув глазом, допивая квас, ответил:
– Уже лет двадцать как знаю.
А потом все резко оборвалось. Будто кто-то с ноги захлопнул дверь в мое счастливое детство.
Глава 2
Я была на улице, уже мы с мамой жили у папы, как кто-то из родителей меня окликнул.
– Саша… – не громко, не тихо. – Иди в дом…
Я переступила порог комнаты, и от стен будто запахло тяжестью. Встревоженная мама быстро ходила по комнате, повторяя сквозь слезы: «Что же теперь делать, что же теперь делать…»
Следом зашел дед. Посмотрел на меня будто с сожалением и глубокой живой болью внутри. Осторожно опустился на колени, чтобы быть со мной одного роста, притянул руками к себе:
– Санька, бабушки больше нет.
Я ничего не поняла. Что