Мы бежали к вершине горы, где брала начало полузамёрзшая река, огибающая лагерь, хотели забраться повыше и спуститься с другой стороны. На разговоры не было ни сил, ни времени. До самого рассвета мы неслись как безумные. С короткими передышками, задыхаясь от изнеможения, мы всё поднимались и поднимались по склону, петляя из стороны в сторону, ввиду неожиданно меняющегося горного рельефа. Заметать следы помогала неожиданно усилившаяся метель. Мы рассчитывали добраться до леса за горой раньше, чем нас схватят, и там, в лесу, попытаться найти место, чтобы восстановиться и отдохнуть перед дальнейшим побегом. У меня, да и у Мела вскоре стали заканчиваться силы. Это было очевидно, но мы и не думали останавливаться. Мне хотелось поскорее взобраться на гору и начать спуск, но каждый раз, когда мы покоряли вершину, на горизонте появлялась новая. Мы взмокли от пота, из-за чего становилось невыносимо холодно, поэтому мы старались не сбавлять темпа и не терять друг друга из виду в этой суматохе.
Мел, еле-еле стоя на ногах, весь запыхавшийся, неожиданно остановился и сказал, что нам надо найти укрытие и отдохнуть. Я, не раздумывая, согласился. Пока я, наклонившись, держался руками за колени, пытаясь отдышаться, Мел неторопливо осмотрелся. Вокруг был лишь снег, камни и ели. Когда я искал в рюкзаке еду, я услышал, как Мел негромко зовет меня. Видимо, он нашёл место для привала. Я подошёл к нему и увидел неподалёку одинокую хижину. Мы не спеша обошли её, осмотрелись, нет ли свежих следов на снегу и прочих признаков присутствия людей. Убедившись, что тут давно никого не было, мы решились войти. Я пошёл первым, так как у меня с собой был нож и я имел опыт обследования заброшенных помещений. Это была небольшая лачуга, примерно три на три метра. Внутри не было ни мебели, ни печи, в которой можно было бы развести огонь, простое ветхое помещение с гнилыми досками, скатной крышей и с одним-единственным наглухо заколоченным окном. Но в нашем бедственном положении это был, пожалуй, лучший вариант. Здесь можно было укрыться от погони и от холода. Есть четыре стены, защищающие от ветра и диких животных, крыша над головой от снега и дождя, о чём ещё можно мечтать, думал я, раскладывая вещи на прогнившем деревянном полу.
Мы выдолбили отверстие в том месте, где когда-то была печь, накидали туда досок и хвороста, что удалось найти, и развели огонь, чтобы немного согреться. Мы хотели есть и спать, набраться сил и через пару часов снова двинуться в путь, вверх по склону. Оба мы невероятно устали. Было решено сделать наше пребывание