Одежду на всю рабочую неделю Рогнеда готовила себе по воскресеньям, чтобы в остальные дни не заботиться об этом. В основном это были офисные костюмы, которые покупала ей Мариванна, обладающая безупречным вкусом и чувством меры. Дело в том, что у Рогнеды совершенно не было никаких дизайнерских талантов, она не умела подбирать цвета и ткани, не разбиралась в живописи, одним словом, её чувство изящного было от природы недоразвитым. Если кто-нибудь рядом объяснял художественные достоинства какого-нибудь пейзажа, она тут же начинала видеть его как бы глазами говорящего и изумлялась, как же она всего этого сама не увидела. Но как только оставалась с «прекрасным наедине», то всякое видение мгновенно испарялось. Портретную живопись она рассматривала примерно с такими вопросами: «Интересно, а о чём этот старик на портрете думает? А что чувствовал художник, когда рисовал эту девушку?» Но, как известно, природа, отдохнув на одном человеческом свойстве, восполняет его с лихвой за счёт другого. Рогнеда могла интуитивно, по малейшим деталям, а то и вовсе без них, чувствовать истинное психологическое состояние человека. Её невозможно было обмануть никакими делаными улыбками, комплиментами и прочими атрибутами человеческого притворства. И ещё не менее ценным качеством обладала она: никогда не показывать то, что она на самом деле видит в человеке.
Одежду на рабочую неделю Рогнеда готовила так. Первые плечики от внешней стены – понедельник, и так далее. Рядом с костюмом она вешала подходящие к нему пару блузок. Костюм был предназначен на два дня, а блузка – на один. Во время этих приготовлений у неё всегда было хорошее настроение, потому что благодарно вспоминала заботу чудной Мариванны.
Мариванна, секретарь председателя коллегии, вообще была такой всеобщей адвокатской мамой. Сама она имела какое-то давнее Питерское инженерно-техническое образование, которое было похоронено вместе с её замужеством за прежним председателем коллегии, одноруким героем Отечественной войны, прекрасным адвокатом старой Петербуржской школы. Она была ему и матерью, и сестрой, и женой, и всей его роднёй, и бессменным секретарём.
Умер Владимир Павлович, её ненаглядный