Градообразующим был силикатый завод, успешно разнесенный по кирпичику в шальные годы. На базе уцелевшего, лепили брикеты для отопления. И поселок по привычке воровал уже опилки. Но муж Нины, Захар Каземирович, тихо паразитировал на Доме Культуры, где работал завхозом, снабжая многочисленных дам сердца необходимым стройматериалом. Уж очень завхоз дома культуры был охочь до дам. Он даже ухитрился флиртовать с неприметной и какой-то пыльно-воздушной, заведующей библиотекой Раисой Федоровной Казанцевой. Безнадежно замужней сорокапятилетней дамой, лишенной каких бы то ни было выдающихся черт еще при рождении. Среди жителей Лопушков, завхоз слыл человеком обходительным и увертливым, точно его любимый инструмент – отвертка.
– Чтоб тебя разобрало козел сраный! – В сердцах шмякнула тряпку об пол Нина, и отошла вглубь коридора, наблюдать за мужем. Тот обернулся на агрессивный звук и послал воздушный поцелуй, приветливо махнув кисточкой, рассыпавшей по нежной траве красные капли. Он красил. Обновлял сердечко на двери сортира. Ободок оконца освежился давно забытыми впечатлениями, и сердце Захара трепетно забилось от воспоминаний юных лет. Когда он, влюбленный, подарил строптивой Нине свое незамысловатое творчество, вырезав перочинным ножиком под сердцем надпись: Захар+Нина = любовь навек.
Нина прижала руку к груди, унимая трепетные воспоминания. Ах, как молода она была, как восторженно любила и верила в надежность брака. «А нынче все косо и криво, как стены этого чертова сортира с говеным сердечком». Женщина вздохнула и вздрогнула, выдернутая из прошлого командным воплем:
– Нина, оповестить личный состав собраться на первом. Как слышно? На первом! Прием!
– Лучше бы принимал, – буркнула та и зычно отозвалась. – Вас слышно. Прием.
– Через десять минут!
– Скоро только блохи скачут, – брякнула уборщица и, подхватив ведро и швабру пошла предупреждать. Завернув за угол, наскочила на заведующего домом культуры, Дрозда Германа Архипович, горделиво стоящего возле горящей, как тысяча свечей, таблички: WC. Наведение яркости дорого далось руководителю. Заготовка двух сияющих табличек с вензелями и витиеватыми надписями сожрала, скудный бюджет дома культуры. Такая мелочь при всей масштабности нарождающихся планов Дрозда не смутила. Его деятельность по восстановлению культурно-эстетического слоя началась, ко всеобщему изумлению, с возрождения уборной.
При общей обветшалости здания дома культуры, восстановление туалета весьма впечатлило заведующую музеем – Диану Андреевну Ромашкину, чувствительную девушку двадцати пяти лет, которая более-менее интеллигентно охарактеризовала почин заведующего: «Фекальный ренессанс». Окунуться Герман Архипович в культурно-сортирную реконструкцию не без причины. За годы службы в Советской Армии, он впитал вместе с запахом хлорки постулат: