Герберт крепко задумался, он обладал пытливым умом, да и страх перед нечистым вполне естественный. Может, ведьма и вправду опасна? Да только ни разу не видели стражи, чтоб баронесса кому навредила. Наоборот, помогала простым людям, как умела. То траву какую даст, то медяк сунет. Бывало и священник к ней обращался за помощью, все расспрашивал о свойствах растений. Может, ведьмы бывают не только вредные, но и полезные? Жаль, церковникам этого не объяснишь.
Сердце молодого мужчины рвалось наружу из груди. Он думал, как можно помочь этой девушке. Пытался понять, какое зло та могла сотворить украдкой от всех. Никто не заходил к ней в покои в то время, что барона не было в замке. Уж стражи бы обязательно знали, не зря они днем и ночью обходят все помещения. Не заглядывал к женщине в спальню мужчина – ни гость, ни слуга, ни торговец. В этом баронесса чиста, иначе замок и казарма гудели бы от разговоров.
В соседнем селе смертей не случалось – не в чем ведьму винить. Масло, сливки и молоко на кухню поставлялись в избытке, не было разговоров о том, чтоб скот перестал доиться или случился падёж. Ни грозы, ни пожара, ни урагана – ничего подобного давно не было. Так, может, напрасно взъярился барон? Или есть и вправду причина бояться ведьмы? Но не настолько же, чтоб приказать казнить собственную жену?
Дурные мысли то и дело наполняли голову молодого мужчины. В лунном свете, скупо просачивающемся сквозь оконце, он рассматривал свои руки, мало ли и на него баронесса накинула порчу? Все же он забрал из ее рук флягу. Или ведьма дунула и его лицо покрыли язвы? Нет, кожа на ощупь была гладкой, только щетина кололась. По эту сторону от границы было принято брить лицо, парень все никак не мог до конца с этим смириться. Зачем сбавлять себе годы, зачем намеренно казаться безусым юнцом? Может, бреются для того, чтоб сразу было видно, что лица не коснулись ни чума, ни проказа? Под бородой-то их следов не разглядеть. Герберт напряг мышцы тела, тронул ладонью свой лоб, чтоб до конца убедиться в том, что здоров. Его сосед по казарме проснулся, хмыкнул.
– Боишься, что ведьма и на тебя накинула порчу?
– Нет, не боюсь. Я читаю молитву, чего мне бояться? Вон и мать в дорогу дала освященную в церкви соль. Не прицепится ко мне ничего.
– Кто знает, спуталась с дьяволом баронесса или нет? Да только уж больно красива. Не бывает таких женщин. Ну, да ничего, сожгут ее в пятницу и дело с концом.
– Думаешь, сожгут? – парню стало дурно от охватившего его ужаса. Нет, никогда ему не привыкнуть к порядкам этих земель. Не пора ли возвращаться домой, да только б дождаться выдачи жалования.
– Завтра градоначальник прибудет, устроит суд, там и посмотрим, станет Люция отпираться от темных делишек своих, али нет. Мальца только жалко. Его тоже сжечь могут.
– Почему? – эта мысль никак не могла уложится в голове Герберта. Ему было искренне жаль Люцию, а уж ребенка тем более.
– Чтоб не случилось чего. Кому нужен ведьмин потомок? Тьфу на него! Сжечь