– Сьюзен! Чего ты встала, беги!
Но Сьюзен лишь подняла свечу повыше и сделала шаг в сторону, пропуская Мерлина вперед. Потолок здесь был намного ниже, чем на первом этаже, лестница заканчивалась, а на следующий этаж можно было попасть только через открытый люк в углу. Освещалось помещение тусклой свечой, которая горела в руках у Сьюзен.
Но и этого света было достаточно, чтобы увидеть тела, сложенные в центре. Три ряда, в каждом по восемь тел, средний ряд выложен перпендикулярно двум другим. Все тела принадлежали молодым людям обоих полов и удивительно хорошо сохранились, хотя по их бледным лицам и окоченению, не говоря уже о том, что людей сложили тут, как дрова, было ясно, что они умерли, а не спят, как старуха внизу, хотя на них и не было никаких ран.
На телах нижнего ряда была одежда георгианской эпохи, две женщины даже в шляпках, завязанных лентами под подбородком. Лежащие с краю в среднем ряду тоже были в одежде георгианской эпохи, но ближе к середине появлялись викторианские сюртуки и платья, которые переходили в верхний ряд. Среди мертвецов попадались и военные: один в алом мундире, двое в форме хаки времен Первой мировой и еще один полицейский 1920-х годов.
Тела в верхнем ряду появились здесь позднее: женщина в военно-морской форме времен Второй мировой, «крапивник»[5]; другая, помоложе, в унылом платье из тех, какие в конце сороковых выдавали по карточкам; тедди-бой в чем-то похожем на костюм «зут» и в одном ботинке, замшевом крипере.
Рядом с тремя аккуратными рядами трупов лежало еще тело – начало новой «поленницы». Хиппи, дитя цветов, в летнем платье-варенке оранжевого и небесно-голубого цветов, босая, обе руки покрыты символами, кое-как нарисованными хной, а в стиснутом кулачке что-то вроде огромной игральной карты.
Снизу донесся еще один удар, и башня снова вздрогнула.
– Быстрее! Наверх! – скомандовал Мерлин, обращаясь к Сьюзен. – Начинай рисовать. Этим людям мы уже ничем не поможем. Дай мне молоток.
Сьюзен вышла из оцепенения и протянула молоток Мерлину. Он сунул его в сумку и бросился к приставной лестнице. Сьюзен полезла за ним. Карабкаться по лестнице, хватаясь одной рукой за ступеньки, а другой держа горящую свечу, было ужасно неудобно. В какой-то момент Сьюзен едва не уронила свечу, но все же справилась и скоро оказалась на следующем этаже. Там тоже был низкий потолок, а еще сводчатый проем, где на столбе висел труп с ирокезом на голове. Через этот проем внутрь струился солнечный свет. Рельсы на полу и разбросанные зубчатые колеса свидетельствовали о том, что когда-то здесь были настоящие часы с безобидным механизмом, который запускал движение кукол под бой часов, но их убрали, чтобы освободить место для ужасающей демонстрации мертвого тела.
В углу была еще лестница, но Сьюзен не обратила на нее внимания. Ей нужен был свет. Не глядя на мертвого панка на столбе, она подошла к арке и, поджав под себя ноги, села на освещенное место. От нее до края стены было не меньше фута, поэтому она не видела, что творится снаружи,