Броский заголовок на первой странице сообщал о предстоящей встрече сына германского кронпринца Фридриха и Великого князя Константина Константиновича, второго сына наместника Константинополя и номинального правителя Южной Славии. После рандеву на рейде Киля, особы голубых кровей (оба прибывают к точке рандеву на военных кораблях) отправятся на остров Занзибар, в гости к тамошнему султану, и дальше – в Южное полушарие, к берегам Мадагаскара. Газеты наперебой повторяли слухи о том, что королева Мадагаскара Ранавалуна III- я обратилась к Германии с просьбой о посредничестве в урегулировании конфликта между туземным правительством острова и Францией, полагающей Мадагаскар своим протекторатом – и это, конечно, не могло не беспокоить власти Третьей Республики. Тем более, что в посредничестве, похоже, готова поучаствовать и Россия – иначе зачем Великому Князю сопровождать Вильгельма? – а отношения Парижа и Москвы были недавно омрачены. Нет, до обмена угрозами дело пока не дошло – однако роль русских в печальном для Франции Таджурском инциденте и позже, в разрешении франко- китайского и франко-аннамского споров, наводила на невесёлые мысли.
Греве обернулся для того, чтобы бросить ещё один взгляд на Луксорский обелиск. Воистину, французские инженеры проделали огромную работу, переместив каменную махину в четырнадцать без малого тысяч пудов весом из Египта в Париж – для этого пришлось построить специальную баржу с отъёмной для погрузки обелиска носовой частью – эту баржу с драгоценным грузом на борту буксировал по морю колёсный корвет «Сфинкс».
Что ж, ему предстояла не столь громоздкая задача – однако технически даже более сложная. Европейские издания наперебой твердили о перелёте через Африку, затеянную бельгийским судовладельцем русского происхождения и знаменитым романистом Жюлем Верном – однако подробности предстоящего путешествия никому не были известны. Газетные и журнальные страницы пестрели фотографическими снимками и рисунками существующих управляемых аэростатов, выдуманными схемами, якобы полученными от безымянных информаторов. Настоящий же дирижабль в это время достраивался в эллинге воздухоплавательной верфи на Охте, подальше от чужих глаз – о чём Греве и собирался поведать своему будущему спутнику на сегодняшней встрече. С тех пор как литератор, покинув Петербург, вернулся во Францию, прошло несколько чрезвычайно насыщенных месяцев; до отправления экспедиции оставалось не больше трёх недель, и пора было завершать последние приготовления. В том числе – и найти, название для воздушного корабля; о сих пор он оставался безымянным, но дальше так продолжаться не могло. Если и дальше тянуть с этим важным делом, газетчики, пожалуй, придумают для дирижабля название. Объясняй потом всему миру, что он на самом деле носит совсем другое имя!
– Прошу прощения, мэм,