Городок Сигнахи —
Первый твой маршрут.
Калбатоно Дина,
Калбатоно Валя,
Калбатоно Лена
К Грузии прильнут.
Остановит только
Тихая молитва,
Монастырь вечерний
Да мирской уют.
Калбатоно Ната,
Про святые земли
Праведные речи
Будто оживут.
А вино в бокалах
Янтарём задышит,
К медленным согласным
Гласные спешат.
– Спи, батоно Саша,
Спи, батоно Миша,
Спи, Илья батоно, —
Боги говорят.
«Боржомское ущелье…»
Боржомское ущелье.
Снег прозрачный,
Мельканье лиц,
Летящий водопад;
И хлопья, как ресницы,
Обозначат
Неловкий взгляд.
Растают очень быстро
Наши встречи,
Умчатся далеко за перевал.
Боржомское ущелье;
Скоро вечер,
А в Цинандали бал.
«В ресторанчике у Резо…»
Р. Габриадзе
В ресторанчике у Резо
Возле кукольного приюта
Начинаем будто с азов
Вспоминать былого маршруты.
Будто на руку куклу надев,
Нашу жизнь, как софит, усмиряя,
И испить до дна, и испеть,
Чьё-то прошлое повторяя.
А Казбеги лежат в облаках;
Безрассудством безоблачной сини
Начинается эхо в горах,
Продолжается в сердце России.
У Резо начинался обед;
За окошком – тифлисские тайны,
И расписанный стол, как сюжет
Незаученный,
Непрощальный.
И скрещение наших судеб,
Перевалов, дворов и застолий;
И печёт наша бабушка хлеб
Из совсем ещё свежих историй
В ресторанчике у Резо
Возле кукольного приюта…
«Я вернусь к тифлисским улочкам…»
Я вернусь к тифлисским улочкам,
Где балконит чудо дней,
Где история прищурится,
Где разлука всё сильней.
Я плутаю по окраинам —
Мне далече до Куры,
Принимают, как хозяина,
Постаревшие дворы.
В них и радость и бессмертие,
Перепалок кутерьма,
И печальное известие,
И забытая война.
Словно чистое писание —
Крик бегущей детворы;
Всё в подстрочнике заранее
Оживает до поры.
И в знакомой старой булочной
Хлеб является на свет.
Я иду к тифлисским улочкам
Через много, много лет.
«Мтацминда – долгосрочное свидание…»
Мтацминда – долгосрочное свидание.
Тифлис внизу – так близко облака.
И тихая записка на прощание:
Лечу. Пока!