А пить охота, сил нет. Пить. Ползти. Надо ползти за водой. Всяко помирать. Уж лучше от пули фрица, чем от жажды. Всяко помирать-то…
Метров пять еще. Ну десять там. Слава богу, лужа ко мне ближе. Воистину, Бог православных любит.
Метр еще, там котелком черпану.
Сука, блядь, вот сука! Вроде кость не задета. Ну ни-чо, ничо, отползу, там перетяну рану. Падла, ебана-рот. Головы не поднять. И откуда у него патронов столько? Хотя понятно, его люди мертвые лежат, вот он патронами и разживается. Умеет стрелять, гнида. Ну хоть краем котелка черпанул, до вечера дотяну. А там он поползет. Всяко, не железный. Авось и подставится. Дай время, я тебе должок в девять грамм верну. И сколько в человеке крови? Вроде затянул, а она все каплет, юшка-то. Дела…
Неделю, почитай сидим. Ну, я его позавчерашний день задел, он ажно вскрикнул. В ногу попал, видать. Может, под коленку? Дай-то Бог. Дай-то Бог.
Ну, теперь ночь спокойная. Теперь уж не подползет, гнида фашистская. До рассвета дотянем, а там, может, и каюк ему настанет. А рассветы красивые стали. Или просто я раньше не замечал? В деревне-то, бывало, встанешь ни свет ни заря, в свинарник зайдешь, потом закрутишься, в правление сходишь, туда-сюда. И рассвета толком не видел. Только пацаном когда, да и то не понимал. Красивый рассвет. Ну что, будет день, будет пища. Воды-то набрал да вот жрать охота. Живот сводит. Без жратвы оно никуда, знамо дело.
Чой-то он? Ебанулся? Простынь на палке. Сдается, что ль? А под простынью? Чой-то он там налепил?
– Хенде хох! Гитлер капут, нахуй! Руки в гору, выходи сдаваться!
– Найн, найн! Фото. Фото, муттер, фото, камараде!
Палку мне кинул. Вот мудак-то. Муттер? На палке фотография бабы какой-то. И какой я ему камараде? Друг, что ли, значит? Да таких друзей за хуй – и в музей. Что за баба на карточке? Может мать его? Точно, мать. В годах баба. Это чой-то он? И не прячется обратно? Дружить, что ли, предлагает?
А что если ему карточку Зинки кинуть? На палку нацеплю только. Вот, лови там!!!
Ишь щерится. Вертит карточку-то, стерва. Гы-гы. Чо?
Фрау? Жена, значит? Да нет, не жена пока. А почитай вроде и жена. Вот вас прогоним да и обженюсь. А что? Она баба видная, расторопная.
Чо, гришь? Вассер? Пить? Пить охота, факт. Пошли, камарад?
Ишь, не отпускает автомат-то. Не доверяет, значит. Я те тоже не доверяю. Да не дергайся, дура, ха-ха-ха-ха! Нихт шизн, натурально.
Щерится. А улыбка у него добрая. Да и ровесники по виду…
– Да не могу я так, ебицкая вошь! На, бери ты эту гармошку и играй сам, а я что-то так враз не могу. Дуешь, дуешь и не выходит ни хрена. Я лучше так спою, без этой мандулы твоей.
Ой, то не вечер, то не ве-е-е-е-чер, мне-е-е малым мало спалось. Нравится? То-то и оно. Это тебе не майн либер Августин твой. Да шучу, шучу я, не обижайся. А водка у вас ничего. Мягкая такая. Шнапс? Ну, может, по-вашему и шнапс, а по-нашему водка.
Махры