– Артефакты – это куски, осколки какого-то неизвестного нам мира, – начал полковник, но в это время открылась дверь, и вернулся ректор.
Лицо начальника всего Института было холодно и решительно.
– Продолжайте-продолжайте, – скомандовал он.
– Да мы уже закончили, осталось некоторые детали прояснить, – ответил куратор.
– Детали – это хорошо, это то, что надо. Проясните, например, такую деталь, куда письмо могло уйти! – весело, но зло сказал ректор.
– Людмила о письме вспомнила? – не обращая внимания на злую иронию ректора, интересуется куратор.
– Она не помнит, ее больше сломанная машина вчера волновала. Но письмо она не сдавала, это точно. Мы проверили. Его нет ни в конверте Кузнецовой, ни у Людмилы. Что делать будем? – задал мне вопрос ректор. Неожиданно за спиной возник Грибус. Как он зашел незаметно?
– Надо Кузнецову под охрану взять, – серым голосом сказал он.
– Какую еще охрану? – возмутилась я, – Меня охранять не надо!
– Это не тебя будут охранять, а тот секрет, носителем которого ты теперь являешься. Ферштейн? – перешел на немецкий язык Грибус.
– Ферштейн, – машинально соглашаюсь я.
– Кузнецову в изоляторы поместить, пока не вспомнит, где письмо искать, – говорит Грибусу ректор так, словно меня и нет рядом!
Изоляторами у нас зовут закрытые зоны в цоколе здания. Там можно убежище сделать в случае нападения, а можно и человека закрыть. Где искать письмо, я не знаю, значит сидеть мне в изоляторах до старости. Я представила себе, как через много-много лет я, седая и беззубая, прошу воды у постаревшего, сгорбленного Грибуса! Стены изолятора пожелтели, местами облупились, а я все сижу! Грибус воду мне не дает, он у меня письмо требует.
– Меня искать будут! – возмущаюсь я, – Папа через два дня из Владивостока вернется, будет искать! И мама начнет беспокоиться!
– Кузнецова, ты где учишься? – неожиданно спросил ректор.
– В Институте, – не понимая, к чему он клонит, отвечаю я.
– В Институте Глобальной политики, – вполне серьезно дополняет Дед, – а это значит, ты какая-никакая, но будущий спецагент. Вот и придумай, как сделать так, чтобы тебя ни мама, ни папа, ни бабушка, ни прабабушка не искали. Придумала? Вот и мы придумали. Давно.
И я его поняла. Меня могут «отправить» на практику на Кавказ или на Чукотку, или на острова Зеленого мыса, хотя я даже не знаю, где они, эти острова.
– Все, – ректор поднимается с места, – Мой совет, вспомни, где письмо. Нам эти сложности тоже не нужны.
Дед как-то по-особому посмотрел на куратора, тот в знак согласия прикрыл глаза. Они уже все решили! И меня сейчас закроют в одном из бронированных помещений, где ни телефон, ни Интернет не берет. Ректор кивает Грибусу и уходит, а тот медленно подходит ко мне. Я слегка подвинулась на стуле, стараясь хоть немного увеличить расстояние, но стул как в пол врос.
– Ты