– Вот и хорошо.
Тетка с видимым облегчением взяла в банке у кассы ярко-красный леденец на палочке и сунула ему.
– Я пойду, тетя, – сказал Агент. – А то мама вернется и меня потеряет.
Когда он выбежал на улицу, машины уже и след простыл, но дорога тут была одна, и, судя по разговору, «братия» собиралась обратно в горы. Агент сунул леденец в карман шортиков и побежал, постепенно набирая скорость. Грунт мягко ударял о подошвы кроссовок, теплый ветер обдувал лицо. Агент знал, что не его дело – судить о задании, но вот это ему определенно нравилось.
Джон
Было тихо, в медовом воздухе позднего лета раздавался отчетливый птичий щебет. От старых рельсов ощутимо пахло нагретым железом. Парни уложили на них срубленное дерево, и теперь оставалось только ждать.
– А вы слышали про поезд-призрак? – спросил Хантер. Джон по-прежнему именовал его лейтенантом, хотя считалось, что все они здесь – дезертиры и предатели. – Говорят, это похоронный поезд наместника Райхеля. Если в годовщину его смерти ночь выпадет лунная, можно увидеть, как он едет.
Джон зевнул. Родители Хантера были с американского Юга, но вырос он в Гибее, и в голове у него техасские легенды мешались с местными.
– Ты сто раз рассказывал про этот призрак…
– До чего же я любил в детстве такие фильмы, – сказал Фаркаш. – Знаете, там индейцы нападали на поезда. Убивали бледнолицых и все такое.
– И снимали скальп, – кивнул Грант. – А что. Из нас отличное индейское племя получается. Только надо имена придумать. Большое Ухо там, например…
– Угу, или Маленький Хрен. В самый раз для тебя.
– А еще у них лица были размалеванные, – сказал Маллори. – И лошади. На лошадях-то удобнее…
– Вождю надо имя, – не успокаивался Грант. – Джон Острый Коготь, например. Или…
– Как насчет Джон-два-наряда-вне-очереди-если-кто-то-сейчас-не-заткнется?
Джон понимал, что ребята пытаются немного ослабить напряжение перед рывком, и был им за это благодарен. Но все это ему очень не нравилось. И эти рельсы. И поезд.
Никакой железной дороги здесь вообще не должно было быть. Точнее, она была – до войны тут ходили старые пассажирские поезда, развозя людей по маленьким станциям у самых гор. Последний участок дороги – перегон из Нофы в забытый богом Зиф, нынешнюю демилитаризованную зону, – давно уже не использовался. Потом пути разбомбили в нескольких местах, и местные власти не спешили их налаживать – у них и других дел хватало, а дорога и раньше была не слишком рентабельна.
Джон, когда они с ребятами только обосновались здесь, тоже к этим путям присматривался, но потом плюнул, и они мирно зарастали травой.
А потом – совершенно неожиданно – их починили. Причем, насколько Джон знал, официального строительства не объявлялось, и никто не слышал, чтобы какой-нибудь местной компании давали на это грант. Просто как-то раз появились деловитые люди в оранжевых