Сильнее… Послав контроль ко всем чертям.
Слезы жгут мне глаза и стекают по щекам. Слюна и сперма струятся по моему подбородку и шее, пока он входит и выходит из моего рта, все еще продолжая удерживать меня на краю пропасти.
Снова и снова. Не переставая.
Подобно сокрушительному грохоту волн, свирепствующих внизу.
Голова кружится, пальцы пульсируют, а ноги дрожат. Не хочу думать о том, что творится между бедрами.
Я не настолько безумна.
И когда я уже решаю, что он никогда не кончит, рот наполняется солоноватой жидкостью.
Первая мысль – выплюнуть все ему в лицо. Я сразу пытаюсь осуществить задуманное. В тот момент, когда он вынимает член из моего рта, я сплевываю сперму на его дизайнерские туфли.
Дышу с трудом, быстро вдыхаю и выдыхаю, но не прерываю зрительного контакта.
Я гляжу на него, стирая остатки его отвратительной спермы.
Сначала он смотрит на меня с безучастным видом, но вскоре с его губ слетает тихая усмешка, и впервые за ночь в его глазах появляется свет. И в этот раз не черный.
Истинно садистский.
Сияние души того, кто полностью удовлетворен и пресыщен.
Он отпускает мои волосы и вводит средний и безымянный пальцы мне в рот. Я хватаюсь за его запястье, чтобы не упасть, а он размазывает остатки спермы по моим губам.
Душит меня пальцами, вторгаясь в мой рот, как будто имеет на это полное право, вновь и вновь.
И, черт возьми, снова.
И когда парень выглядит вполне довольным, меня ослепляет вспышка. Я смотрю на камеру, за которой скрываются его глаза.
Неужели этот ублюдок только что сфотографировал меня в такой позе?
Да. Да, именно так.
Но не успеваю я выхватить у него камеру, как он вынимает пальцы изо рта, заправляет волосы за уши и гладит меня по голове.
– Ты была хорошей девочкой, Глиндон.
А потом он непринужденно отодвигает меня от края, разворачивается и уходит.
Я не могу пошевелиться. Не осознаю, что только что произошло.
Но самое важное… Откуда, черт возьми, этот психопат знает мое имя?
Глава третья. Глиндон
Не помню, как вернулась домой.
Я плачу, и в глазах расплывается, пока сжимаю руль. Но ощущаю стойкое желание последовать примеру Девлина и просто давить на газ до ближайшего обрыва.
Качаю головой.
Плохая идея думать о Девлине сейчас.
Лучшее решение, что мне приходит в голову, – это остановиться напротив полицейского участка и сообщить о том, что со мной произошло.
Только одна мысль не дает открыть дверь машины: какие у меня доказательства?
Я скорее умру, чем позволю семье ввязаться в войну со СМИ из-за меня. Да, папа и дедушка, и даже моя мама, вероятно, разорвали бы незнакомца в клочья и так или иначе были бы готовы сражаться за меня, если бы узнали о случившемся.
Но