Однако в ее голосе правильное количество сладости и мелодичности. Столько мягкости и парализующего ужаса, сколько нужно.
Я смотрю на нее.
– Что хватит?
– Что бы ты ни задумал – не надо.
– Даже если тебе понравится?
– Я сомневаюсь, что мне понравится все, что ты делаешь.
– Уверена? – Мы останавливаемся возле небольшого озера, и Глиндон замирает.
Ее попытки бороться давно забыты, так как она смотрит на озеро перед нами.
Сотни крошечных желтых точек освещают деревья и сияют на поверхности воды, похожие на маленькие лампочки.
Пока она наблюдает за светлячками, я наблюдаю за ней.
Становится трудно дышать, когда расслабляются ее плечи и приоткрываются губы. И в ее глазах, словно в зеркалах, отражаются светлячки.
Они сияют, становятся ярче, быстрее, и я, не раздумывая, достаю телефон и делаю снимок.
Запечатлеть этот момент ощущается как потребность, а не как простое действие. Это не импульс, это гораздо хуже.
Глиндон даже не обращает внимания на вспышку, все еще увлеченная светлячками.
– Они такие красивые. Не могу поверить, что не знала об этом месте.
– Это территория нашего университета.
– Ты приводил сюда своих жертв?
– Так вот кто ты теперь – моя жертва? Мне нравится. И нет, сюда я прихожу, когда хочу побыть один, так что ты первая.
– Я во многом первая.
– Меня это тоже удивляет. Тебе нравится?
– Очень.
– Я же говорил. Мне показалось, что художница оценит мрачную красоту природы.
Наконец-то она обращает внимание на меня.
– Откуда ты знаешь, что я рисую?
– Я много чего о тебе знаю, Глиндон.
– Почему? Чего ты хочешь?
– Я много чего хочу. О чем именно мы сейчас говорим?
– Это ты привез меня сюда. Может быть, преследуешь какие-то цели.
– Я же сказал тебе, что ты должна мне доверять. Просто подумал, что это место тебе понравится.
Глиндон прищуривается.
– И это все? Ты не собираешься шутить надо мной?
– Что значит шутить?
– Тот факт, что ты вообще спрашиваешь, означает, что точно что-то задумал.
– Я просто обдумываю варианты. – Сажусь на край причала, свесив ноги, достаю сигарету и закуриваю.
Глиндон подходит ко мне, но останавливается и отмахивается от дыма.
– Почему я даже не удивлена, что у тебя зависимость от этого яда?
– Я ни от чего не зависим.
– Сигарета у тебя во рту говорит об обратном.
Я убираю сигарету от губ и рассматриваю ее в свете светлячков.
– Просто привычка, чтобы занять руки.
– Значит, ты бросишь, если захочешь?
– Брошу, если ты займешь мои губы и руки.
– Нет, пожалуй, откажусь.
Я поднимаю руку и касаюсь места рядом с