– Почему бы не дать им имена греческих богов? – предлагает Симон.
– Хорошая мысль! – поддерживает его Алиса.
– Первого Ариэля можно окрестить Гермесом, так звали единственного олимпийского бога с крыльями. Это бог путешествий, медицины и торговли, – напоминает Симон.
– А что, мне нравится! – соглашается Алиса.
– Кажется, он еще и бог… воров, – припоминает Пьер.
– Добро пожаловать на землю, Гермес, тебя приветствует сообщество Сапиенсов! – провозглашает Алиса, пропуская мимо ушей последнюю реплику.
Она крепит к цилиндру этикетку и пишет на ней фломастером большими буквами: «ГЕРМЕС».
Симон указывает на второй цилиндр.
– Назовем нашего Наутилуса Посейдоном, богом морей? – предлагает он.
На второй этикетке Алиса пишет «ПОСЕЙДОН».
– Как же мы окрестим нашего Диггера? – спрашивает Пьер. – Какой бог древнегреческой мифологии проживал под землей?
У Симона готов ответ:
– Гадес, бог подземелий. Кстати, это значит «незрячий».
– Про Гадеса я кое-что знаю! – восклицает Пьер. – По совместительству он – владыка ада, царства мертвых.
У Симона улыбка до ушей, он обожает диалоги на темы мифологии.
– Помнится, – не унимается Пьер, – Гадес похитил Персефону. Деметра, мать Персефоны, желая его покарать, запрещает прорастать растениям, и весь мир умирает от голода.
– Гермес ведет переговоры: Зевс повелевает своему брату отпустить Персефону, – подхватывает Алиса. – Если между братьями есть согласие, то все беды побоку.
И она клеит на цилиндр Диггера этикетку с именем «ГАДЕС».
– Между прочим, у нас одни самцы, вот странно! – замечает Пьер. – Так задумано?
– Вовсе нет. Если бы пришлось выбирать пол, мы бы предпочли женский. Он дольше живет и лучше сопротивляется болезням, менее чувствителен к боли, лучше переносит невзгоды. Но я решила, что пол будет произвольным. Что поделать, у нас все три монетки упали кверху «орлом».
Трое астронавтов проводят весь день в модуле «Коламбус», наблюдая за тремя драгоценными зародышами, то и дело слегка подергивающимися в своих прозрачных цилиндрах.
– Такое впечатление, что их глаза движутся под веками, как будто они наблюдают за событиями, – удивляется Пьер.
– Или им снятся сны, – предполагает Симон.
– Что им может сниться, у них ведь еще нет прошлого? – возражает бывший командир корабля.
– Загадка, – пожимает плечами Алиса. – Нельзя говорить даже о воспоминаниях о прошлых жизнях, потому что они – первые особи своих видов.
Зародыши то медленно шевелятся, то нервно подергиваются.
– Они еще ничего не видели, но эти движения можно принять за жестикуляцию, реакцию на то, что перед ними, – продолжает Пьер. – Полюбуйтесь, вот у этого двигается ротик, как будто он жует!
– Подготовка к жизни, – предполагает Симон.
– Сон о вероятном будущем? – гадает Алиса.
В