– Я была слишком мала и не могу судить о том времени… Но оставим эту тему, ваше высокопреподобие. Меня сейчас больше интересует, отчего умерли мои родители. Вам что-нибудь известно?
– Недостаточно, дочь моя, чтобы сделать какие-то выводы, – пожал плечами аббат. Он встал со стула и немного прошелся по зале. – Трудно судить, особенно когда так мало доказательств.
– Но все же они есть?
– Да… возможно. Лекарь, осмотревший тела ваших родителей после кончины… О, простите, мое милое дитя, что вновь причиняю вам боль, – аббат поспешил извиниться, видя, что глаза девушки опять наполняются слезами. – Но вы сами захотели знать…
– Продолжайте, аббат Шириз, прошу вас, – смахнув с ресниц предательски набежавшую слезу, попросила Габриэлла.
– Хорошо, дитя мое. Но только потому, что вы меня об этом просите… Их отравили. Яд был настолько сильным, что шансов спастись у герцога и герцогини не было. Но я склоняюсь больше к другой версии.
– О чем вы? Я не понимаю.
– Колдовство, магия, чародейство… Да, да, не удивляйтесь. Уверен, что здесь не обошлось без вмешательства Дьявола. Кто-то продал ему свою душу, действуя по дьявольскому наущению!
– Не может быть! – вскричала девушка. – В замке живут только проверенные временем люди. Они преданы моему отцу и всей нашей семье.
– Дьявол хитер, дитя мое. Он способен на самые коварные уловки.
– Я вам не верю! – гневно сверкнув глазами, ответила Габриэлла.
– А как вы объясните тот факт, что после случившегося несчастья ни прислужники, ни сенешаль, ни стольник не смогли найти ни кувшина, из которого наливали вино вашим родителям, ни кубков, из которых они пили?
– Так, значит, именно из-за этих необоснованных догадок вы без моего ведома вызвали в замок инквизитора? – глядя в глаза аббату Ширизу, спросила Габриэлла.
От неожиданности аббат побледнел. Маленькие крысиные глазки забегали по сторонам, а голос предательски задрожал, выдавая его волнение.
– Я…я…я только хотел узнать истину и сурово покарать виновного, не более.
– Или пустить нас по ложному следу, подослав мнимых свидетелей, и оградить себя таким образом от подозрений? Ведь это вы весь вечер сидели рядом с моим отцом.
– Дочь моя! – вскричал аббат Шириз, мгновенно побагровев. – Что вы такое говорите! Ваш рассудок помутился! Как вы смеете обвинять меня, служителя Господа, в подобной гнусности? Клянусь Святым Крестом, за такие слова вас могут обвинить в ереси и, в лучшем случае, отлучить от Церкви, а в худшем – отправить на костер! Опомнитесь!
– Можете делать, что хотите. Но в этом замке никто не пострадает, если