– А что, если он появился здесь только один раз, рассеял споры, и ушёл, а остальное сделала грибница. – предположил магистр.
– Какая грибница? Никтериды – растения… – не поняла я.
– Конечно! – оживился Берген, – Можно на споры бледной поганки приживить некоторые виды никтерид. Сырье получается не таким качественным, но зато много и быстро.
– А это как? Можно поподробнее? – спросила я у лесничего.
– Можно взять споры бледной поганки – остальные не выживают в соседстве с семенами этих растений, а у этого вида хватает своего собственного яда, чтобы ослабить их губительное действие. В общем, споры и семена перемешивают, читают над ними заклинания и оставляют на месяц в темном месте. Потом эту смесь рассеивают по лесу. Семена на свету погибают, а споры проникают в землю и начинают формировать грибницу. Она расползается под землей, как паутина, и поднимается к поверхности там, где темно и сыро. Только вместо грибов на ней появляются тонкие бледные ростки. Такие никтериды слабее тех, которые растут сами по себе. Зато их может быть очень много. За грибницей невозможно проследить и никак не узнаешь, где эта гадость решит вылезти.
– Понятно. Значит, каждая гнилая коряга сейчас под подозрением?
– Да. Ума не приложу, как с этой напастью бороться. И для вас это может быть опасно.
– Успокойся. Три лесных мага лучше, чем один. – сказал Рейнир и посмотрел на меня. – Ну не три, два с половиной. Мы с ученицей поможем тебе истребить заразу, а ты нам расскажешь, давно ли в этих лесах видели дикарей.
Берген кивнул:
– Ладно. Все завтра. А сейчас вам нужно отдохнуть с дороги.
Горячий ужин, ванна и тёплая постель оказались как нельзя кстати. Я уснула сразу, как только моя голова коснулась подушки. И утром поднялась ещё до рассвета.
В Рекиде погода стояла совсем летняя. Я вышла из дома лесничего и решила немного прогуляться. Сразу за плетёным забором начинался лес. В прозрачном сумраке раннего утра он выглядел немного пугающе. Густые заросли, седые от обильной росы, стояли передо мной непроходимой стеной. Если бы я решилась пойти сквозь них, то наверняка бы вся поцарапалась и насквозь промокла. Я постояла немного в растерянности. Лес не принимал меня. «Нужно с ним договориться» – подумала я. Закрыла глаза и прислушалась. Через некоторое время сквозь монотонный шум я стала различать то ли скрип, то ли стон. «Тебе плохо?» – спросила я, еле слышно – «Ты болен? Я постараюсь тебе помочь, если ты меня пустишь». Мне показалось, что я расслышала протяжный вздох. А когда открыла глаза, то сразу разглядела едва заметную тропку. И пошла по ней вглубь леса. Воздух здесь был очень важным и сильно пахло грибами. Но это был не привычный мне терпкий запах, а горьковатый, гнилой. Я огляделась. Но не увидела ни старых, ни свежих грибов. «Никтериды…»– догадалась я. Присев на корточки, я стала всматриваться в покрытую травой и почерневшей листвой землю. И услышала тихий треск. Как будто под этим покровом расползались,