В спальне темно и холодно. Там сидят их серьезные и тихие дети. Они знают, что им лучше не шуметь. Иначе придет отец и сделает им больно. Старшие братья присматривают за младшими, чтобы те не издавали лишних звуков и не плакали. Иначе придет отец и сделает им больно. Маленький худощавый мальчик сидит в углу обособленно от остальных. Его тонкие руки обхватили колени, и он медленно качается вперед-назад, убаюкивая себя. Каштановые волосы падают на бледное лицо, а яркие желтые глаза горят первобытным животным голодом.
Внезапно из кухни раздается злой мужской крик:
– Опять гадость какую-то сварганила!
Звук бьющейся об пол глины, женский плач и удары. Отец снова бьет ее. Младший из детей тихо захныкал. В его больших глазах блестел страх. Старшие братья тут же принялись шикать на него и успокаивать, но тот лишь сильнее разрыдался и с криком:
– Мама! Мамочка! Не делай ей больно, прошу, отец! – выбегает на кухню.
Один из парней дернулся в сторону, словно хотел последовать за ним и остановить, но не успел. Было слишком поздно. Домианос отвернулся от кухни и уткнулся лицом в колени, стараясь не вслушиваться в визг младшего брата и рев разъяренного отца, ломающего ему пальцы.
Вспышка света. Домианосу четырнадцать. Трое из его семерых братьев умерли, кто от спорыньи, кто от чумы, а кто не смог пережить холодную зиму. Четвертый что-то не поделил с бандитами, пятый и шестой были убиты его отцом самолично. В приступе гнева, тот зарубил их топором, окончательно сойдя с ума.
Детство Домианоса было холодным, пустым и мрачным.
Граф мотнул головой, отгоняя от себя навязчивые воспоминания о расчлененных изуродованных детских трупах, трясущуюся в конвульсиях на полу мать со сломанными ребрами и предсмертные крики младшего брата, остающегося в сознании, пока отец рубил его ноги топором.
Советник сел в карету и уехал прочь от своего старого дома ни разу не обернувшись.
Глава 7
DEUS VULT
20
«Ты, получившая в усыновление весь род человеческий, взгляни и на меня с материнской заботой». – Вопль к Богоматери.
«Он бросил меня в грязь, и я стал, как прах и пепел. Я взываю к Тебе, и Ты не внимаешь мне, – стою, а Ты только смотришь на меня. Ты сделался жестоким ко мне, крепкою рукою враждуешь против меня». – Иов, 30:19-21
«Когда я чаял добра, пришло зло; когда ожидал света, пришла тьма. Мои внутренности кипят и не перестают; встретили меня дни печали. Я хожу почернелый, но не от солнца; «…» Моя кожа почернела на мне, и кости мои обгорели от жара. И цитра моя сделалась унылою, и свирель моя – голосом плачевным». – Иов, 30:26-31
Домианос лежал на кровати в полной темноте и смотрел в потолок. Из приоткрытого окна дул ветер, но советник