– Их яйца намного мельче, чем те, что лежали в вашем инкубаторе, – добавил я.
Тарс Таркас пояснил, что яйца были только что оставлены здесь, но, подобно таркианским, они бы выросли в течение пятилетнего инкубационного периода и в итоге достигли бы тех же размеров. Это была воистину интересная информация, потому что мне всегда казалось непонятным, как марсианские женщины, пусть даже весьма крупные, могут откладывать огромные яйца, ведь я видел, как из них появлялись детеныши четырех футов ростом. Но оказалось, что едва снесенные яйца на самом деле не намного крупнее гусиных и они не начинают расти, пока не попадут на солнечный свет, поэтому у вождей не возникает сложностей при перевозке нескольких сотен яиц одновременно из первоначального хранилища в инкубатор.
Вскоре после этого случая мы остановились, чтобы дать отдохнуть животным, и на второй день стоянки произошел эпизод, достойный внимания. Я был занят тем, что освобождал от упряжи одного из фоатов, чтобы дальше ехать на втором, – мои «кони» работали по очереди. Вдруг ко мне подошел Сэд и, не говоря ни слова, изо всех сил ударил моего зверя длинным мечом.
Мне не нужно было заглядывать в справочник по марсианскому этикету, чтобы выяснить, как ответить на это. Я разъярился и чуть не пристрелил жестокого урода, но он стоял, выжидая, держа наготове длинный меч, и мне оставалось лишь выхватить свой и сойтись с врагом в честном поединке, причем полагалось пользоваться тем же оружием или чем-то поскромнее.
Таким образом, мне предоставлялся некоторый выбор: я имел право драться коротким мечом, кинжалом, топориком, а при желании даже кулаками, но запрещалось браться за огнестрельное оружие или копье, если у противника был в руках только длинный меч.
Я выбрал такой же вариант, зная, что Сэд весьма гордится своим искусством владения мечом, а мне, раз уж я ввязался в ссору, хотелось сразить верзилу его же оружием. Схватка между нами затянулась, и продолжение марша колонны отложили на целый час. Вся община собралась вокруг нас, оставив нам для боя площадку около ста футов в диаметре.
Сэд сначала ринулся на меня, как бык на волка, но я был намного проворнее и каждый раз уворачивался. Он проносился мимо, получая укол моего меча сзади – в руку или в спину. Вскоре марсианин был залит кровью, сочащейся из полудюжины мелких ран, но я не мог заставить его открыться, чтобы нанести решающий удар. Потом Сэд изменил тактику и стал сражаться осторожно, с крайней ловкостью, пытаясь техникой фехтования достичь того, чего не добился грубой силой. Должен признать, он был блестящим мастером, и, если бы не моя выносливость и поразительная подвижность, порожденная слабой