– Теперь точно достаточно. – Мона сама не знала, что имела в виду: работу или свою вновь разыгравшуюся тревожность.
Тем временем Борис, Бен и Бербель расставляли соответствующие информационные стенды и устанавливали оградительные ленты. К ним присоединилось несколько проклятых статуй, которые не горели желанием делить свое выставочное пространство с ржавым куском металла. К счастью, мраморные изваяния не умели говорить. Их жалобы больше проявлялись в виде раздраженного каменного скрежета.
– А когда тебя заберет Бальтазар? – зевая, полюбопытствовал Бен и бережно провел безголовую статую вокруг витрины, чтобы проклятая реликвия могла сориентироваться.
– Только через два часа. – На всякий случай Мона проверила смартфон, но новых сообщений в их диалоге не появилось.
– Папа, – подала голос Тиффи.
– Твой папа немножко задерживается. Сегодня он осматривает места преступлений.
– Да ну? – заинтересовавшись, присвистнул Борис. – А твой муж превратился в настоящего следователя.
У Моны за спиной послышался шорох. Когда она оглянулась, то увидела, что у него в руках словно из ниоткуда возникла стопка бумаги.
– Борис, тебе же известно, что друзья не могут писать тебе рекомендации, и Бальтазар тоже. Кроме того, рекомендация от демона тебе мало чем поможет, – напомнила ему она.
Друг тут же обиженно выпятил нижнюю губу.
Они уже несколько дней корпели над его документами для обучения по программе мифокриминологии. Даже для простой подачи заявления ему требовалось официальное разрешение. Вампирам приходилось учиться по ночам, а такую возможность предоставляло всего несколько университетов. Желающие поступить буквально охотились за этими местами, но так как почти у всех вампиров имелись разные прегрешения, без рекомендаций и поручительства кого-нибудь из ведомства туда никого не принимали. У Бориса была судимость за мошенничество, довольно безобидная по сравнению с преступлениями других древних кровососов… и тем не менее им до сих пор не удалось даже попасть на прием к квалифицированному специалисту из этой сферы.
– Мони, как ты считаешь… По-твоему, Ван Хельсинг не откажется выслушать мое дело? Благодаря его отзыву передо мной бы открылись все двери. Может, пригласить его на ужин? – предложил Борис каким-то странно смущенным тоном.
– О, это плохая идея, – оскалилась ведьма. – В итоге он еще подумает, что ты хочешь… ну, ты знаешь… – Она указала на его шею.
– А он и хочет, – громко выкрикнул Бен, который между тем уселся на полу. Круги под глазами, темнее, чем дождевые тучи, придавали ему более неживой вид, чем у Бориса, зато на губах играла живая улыбка. – Хочется же вонзить зубы в шею охотника на вампиров, да? – О-о чем ты? – начала Мона, но замолчала, заметив, как заалели уши Бориса. – Нет, пожалуйста, скажи мне, что я ошибаюсь. Я всегда думала… Ты так странно на него реагировал.