– Очень приятно! Меня зовут Гавдос.
– Смешное имя, – хохотнула девушка. – Ты венгр?
– Почему венгр?
– У венгров бывают забавные имена.
– Нет. Я не венгр, – вежливо ответил горбун. – Ты больше не боишься?
– Смелость города берет! – Земфира дерзко тряхнула черноволосой головой. – Веди меня, таинственный незнакомец! – она запросто взяла страшного горбуна под руку, и они шагнули в подвальную темень черной лестницы.
Стеклянный купол, надстроенный над мансардой величественного здания, позволял обозревать большую часть Невского проспекта. Стены помещения были украшены пестрыми штандартами, вдоль балюстрад разевали пасти умело выполненные чучела доисторических зверей. Голова кадьякского медведя соседствовала с торсами тифона и ехидны. Между ними изготовился к битве пернатый Василиск. Чудовище угрожающе расправило крылья, петушиный гребень угрожающе накренился в сторону изготовившегося к броску хорька. В распахнутом клюве сверкали острые как бритва зубы. Знаменитая лернейская гидра занимала почти треть зала, она повернула одну из голов в сторону белого носорога, казалось, змеиная пасть чудовища извергнет облако ядовитого дыхания. Работа таксидермиста отличалась мастерством. Легендарные животные и их земные сородичи почти не отличались от живых прообразов. В центре залы, над резной спинкой антикварного кресла находилась скульптура мантикоры. Чудовище с телом красного льва, человеческим лицом и хвостом скорпиона. Во рту монстра зияли три ряда окровавленных зубов, отточенные заусенцы на конце хвоста угрожающе нацелились на врага.
Горбун завороженно смотрел в карие глаза свирепого существа.
– Никогда не поверил бы в вымысел, кабы не видел мантихору живьем! – он с трудом оторвался от гипнотического взгляда хищника.
– Где ты мог его видеть? – насмешливо спросил мужчина. Он сидел в кресле, и листал желтые страницы древнего манускрипта. Его ногти были тщательно подпилены, на безымянном пальце сверкал золотой перстень. Демон с алыми рубинами вместо глаз, высовывает длинный язык.
– В Индии, где же еще монсеньор?!
– Ты ври да не завирайся, приятель! Когда ты мог побывать в Индии?
– Это было очень давно. Не хочется ворошить прошлое. Это все равно, что собирать гербарий из опавшей листвы.
– Что дурного в гербарии?
– Бессмысленное занятие, – мечтательно проговорил горбун, – кому охота ласкать останки умирающего лета.
– Да ты – поэт, брат!
– Как и все потомки славной Этерии, доминиус!
– Ну, ну… – промычал мужчина. Он захлопнул книгу, в воздух поднялось облачко невесомой пыли. – На кой черт ты притащил эту рухлядь?
– Кто же осмелиться такое говорить, доминиус? – горбун переступил с ноги на ногу. Длинная тесьма брюк обнажила его волосатые щиколотки, ноги слуги венчали раздвоенные копыта. – Вы представить себе не можете, какого труда стоило добыть эти