Вскоре после приезда тёти Кати в Москву приехала и её служанка Маша. Она поступила служить в семью Чинтуловых. Два друга – Чинтулов и Цейтлин – жили у тёти Кати в Петербурге, когда её уплотнили. У болгарина Чинтулова был сын Юра. Маша приводила его играть со мной и меня возила на Спиридоновку к Чинтуловым.
На углу Остоженки и Штатного пер. была бакалейная лавка купца Толмачёва, рядом – какое-то революционное учреждение, где заседал Троцкий и работал отец Юры. [Иван Дмитриевич Чинтулов в 1920–1921 гг. служил в Штабе РККА]. Он заранее знал о приездах Ленина. Мы с няней бежали туда и наблюдали, как Ленин выходил из машины и входил в подъезд. Потом шли домой и няня учила нас с Юрой петь: «Часы ходят, часы бьют, службу Ленину несут» А однажды Чинтулов достал для нас с няней и Юрой билеты на большое гулянье, устроенное в Александровском саду в честь Октябрьской годовщины. Было много интересного. Летали цеппелины [дирижабли] и сбрасывали кульки с угощением. А потом весь народ ринулся в середину сада. Там был устроен деревянный помост, на котором выступал Ленин. Няня с нами не попала в первые ряды. Она взяла меня на руки, но мне всё равно было плохо видно. И я заревела благим матом: «Ленина хочу!» Он это услышал, прервал речь и попросил: «Товарищи, пропустите няню с ребёнком!» Люди расступились, няня подошла ближе, Ленин нагнулся, улыбнулся и погладил меня по голове.
Между мной и Юрой была любовь. Запомнила я сцену прощания с Юриком, когда он с семьёй уезжал в Одессу. Я сижу на детском соломенном диване, Юрик стоит передо мной на коленях, целует ручки и лепечет: «Милая моя, любимая моя, как я без тебя буду жить?» Много слёз пролили мы в разлуке. Переписывались через родителей. После нашего отъезда в Оренбург связь с Чинтуловыми прервалась.
В ШТАТНОМ ПЕРЕУЛКЕ
Я росла слабым ребёнком, часто болела. Воспаление лёгких было раз пять. Тётя Катя бежала к Иверской, ставила свечу, молилась, и я поправлялась. В церковь ходили каждое воскресенье и каждый праздник. Однажды тётя Катя с мамой рано утром пошли в церковь. У няни был выходной день. Папа сам одел меня и повёл в церковь.