Инь села в постели и в темноте попыталась разглядеть Нянь, но увидела лишь смутный силуэт.
– Нянь, ты не задумывалась о смерти отца? – спросила она.
– В каком смысле? – в словах Нянь послышалась печаль.
– Неужели ты не хочешь узнать, кто за этим стоит? Отомстить за то, что преступник сделал с отцом, со всеми нами? – Инь припомнила бесполезный разговор с братом, и в душе ее вновь поднялась буря. С ним разговаривать – все равно что биться о скалу головой.
Наступило недолгое молчание, затем под скрип деревянной кровати тень шевельнулась. Очаг посреди их шатра еще не погас, и от него исходило теплое сияние. Нянь налила в бронзовый котелок немного козьего молока и повесила его на треногу над углями, затем села и подтянула колени к груди.
– Конечно, хочу, – тихо ответила она. – Но ведь брат уже сделал все что мог, разве не так? Им не удалось найти убийцу. Он давно сбежал. – Нянь плотно сдвинула брови, так что между ними возникли крошечные складки, и в этот момент Инь увидела на лице сестры тень отца.
Между родными сестрами было мало сходства. Инь унаследовала нежную красоту матери, а Нянь, как и Вэню, достались более суровые и угловатые черты отца. По характеру и склонностям они различались, как солнце и луна. Красочные вышивки, развешанные по стенам их жилища? Это все Нянь, чьи ловкие пальцы ткали превосходные ковры и извлекали из цитры мелодии, от которых плакали даже небеса.
Иногда Инь завидовала сестре, ее податливости и безмятежности – такие черты характера всем нравились. Саму ее в целом вполне устраивало, что жители деревни прозвали Инь «бешеной кобылицей». Да, она девчонка, но с чего это она должна следовать всем этим ограничениям и запретам?
– И ты ему веришь? – усмехнувшись, спросила Инь.
Она знала, что творится в голове у брата. Для него важнее не искать справедливости, отомстив за безвременную смерть отца, а занять место главы клана. Она его презирала.
– А почему бы и нет? Брат опечален смертью отца не меньше нас с тобой.
– Я не сомневаюсь в его печали, я сомневаюсь в его решимости. Он будет скорбеть, но не станет искать отмщения, тем более если это помешает ему занять кресло отца. – Инь сползла с кровати и уселась рядом с сестрой. Взгляд ее ожесточился, и она уставилась на мерцающее пламя, словно надеялась разглядеть среди раскаленных углей убийцу.
– Чего ты от него требуешь? Разбойника давно и след простыл.
– Не совсем. У меня есть улика, и она может привести нас к преступнику. Разве мы не обязаны ее использовать? – Инь стиснула кулаки. Вина и досада на себя за то, что она упустила убийцу, вновь охватили ее. – Разве не в этом наш долг – попытаться найти ублюдка и добиться, чтобы его настигло возмездие? Мы не можем просто так оставить смерть отца!
– Что за улика? – спросила Нянь.
Инь